– Галей.
– Хорошее имя, – одобрил он. – А сколько тебе лет?
– Восемь.
– Уже? – удивился ее новый знакомец. – А отчего же ты такая маленькая?
– Не расту-у! – приподняв бровки и недоумевающе поводя тонкими плечиками, ответил ребенок.
Господин опять улыбнулся от бессознательного комизма ее движения.
– Ты, может быть, уже и читать умеешь? – продолжал допрашивать он.
– И читать, и писать, и считать, и шить. Вот! Все умею, – оживилась девочка.
– Ого! Да ты совсем, как я вижу, ученая. Моей племяннице, Наде, уже почти десять лет, и то она всей этой премудрости еще одолеть не может.
– Так, вероятно, она глупая? – деловым и опять-таки необыкновенно забавным тоном решила Галя.
– Глупая?! Едва ли! Этого греха за ней, кажется, не водится, а что ленивая… спорить не стану. Да вот, погоди, я отведу тебя к ней. Ну, а теперь, Галочка, давай познакомимся как следует: ты вот сказала мне, как тебя зовут, а кто я, ты так и не знаешь. Зовут меня дядя Миша, так и ты называй и, если что-нибудь понадобится или тебя снова этот верзила обижать вздумает, приди ко мне и скажи, в обиду тебя не дам. А сейчас пойдем-ка, отведу я тебя к твоей маме, а то одна на первых порах еще заблудишься.
Доставив ребенка до места назначения, молодой человек ласково погладил смуглые щечки и кудрявую, взъерошенную головенку девочки.
– Будь же здорова, Галочка, до свиданья.
Когда Галя, еще полная пережитого, волнуясь и негодуя, но без малейшей утайки или извращения передала матери все случившееся, бедная Настасья Дмитриевна схватилась за голову.
– Бога ты не боишься, Галочка! Этакую кашу заварить! Да неужели же ты так все-все и сказала ему: и про его мать, и про того… про судака? Ну, а ударила сильно или так чуть-чуть только задела? – озабоченно допытывалась женщина.
– Все сказала, – утешила ее девочка. – Первых-то два яблока мимо пролетели, зато третье – бу-бух!! Так и влетело ему прямо в лоб! Шишка-то, верно, гро-омадная вскочила! – оживившись, хвасталась девочка.
– Ах ты Господи, Господи! – окончательно придавленная добытыми подробностями, вздохнула Настасья Дмитриевна. – Ну, не ждала, никогда не ждала этого от тебя, Галюша.
– Ведь не я же, мамуся, начала; я ему даже помогала. Он должен был спасибо сказать, а он, что он сказал? Как он посмел? Если ему можно, так и мне тоже можно, – горячо возражала девочка.