Звук тормозящего у очередной остановки автобуса вернул в реальность. А в этой реальности, чуть заметно прихрамывая, в салон заходил немаленький, сильно за метр восемьдесят, мужчина. По виду лет за пятьдесят. Сел через проход от меня, и кресло под ним характерно скрипнуло. Дядечка ничего, с виду не толстый и живота нет, а тянет минимум килограмм на сто двадцать. Что-то в его облике было не так, что-то цепляло, напрягало внимание. С виду некрасив, возможно, даже страшненький. Черты лица вроде бы правильные, но вот дублёная кожа, шрамы, неровности привлекательности не добавляли. Впрочем, всё это компенсировал добродушный взгляд синих глаз, внушающий доверие, и как ни странно, вызывающий симпатию. Руки. Руки были заметно моложе лица, слегка загорелые кисти имели вполне изящные, какие-то не пролетарские формы. Породистый тип. Интересно, дядька большого размера, а это в глаза не бросается. Наверное, соразмерность от матушки природы. Если бы не одежда, то и внимания бы не стоил. Ага, одежда. Простая однотонная рубашка, джинсы…, однако! Стоп, а рубашечка не такая уж и простая. Похожую я видела на одном деловом партнёре нашей фирмы. И тогда ещё женщины говорили, что эта скромная шмотка в Европе стоит не менее 150 У. Е. И на мужике она новая, это-то я могу определить. Да и джинсы явно европейского происхождения, с вьетнамскими рядом не лежали. Эклектикой в этом ансамбле были дешёвые китайские босоножки. Наконец я поняла причину беспокойства – неопределённость. Вот оно. Я не могла понять социальный статус этого человека даже приблизительно. Вряд ли бандит, алкоголик или депутат, но, несмотря на это, он был похож на человека с богатым и разнообразным жизненным опытом.
И тут я увидела, что не одна изучаю этого гражданина. С противоположного ему сиденья элегантная дама позднего бальзаковского возраста, с нескрываемым напряжением в позе, буквально пожирала его взглядом. Не заметить такого интереса к своей особе было сложно, и мужчина, приподняв вопросительно брови, видимо уже хотел выяснить причину такого проявления внимания, но она его опередила,
– Скажите, вы работали в шестьдесят восьмом году на Сельмаше?
Тихо работающий импортный мотор не мешал слушать диалог. Довольно приятный баритон ответил,
– Да.
– Ваше имя Родион?
– Да.
– А ты меня не помнишь?