Естественным результатом этой смеси мечтательного идеализма и непродуктивности стала неспособность сформулировать или достичь даже самых простых целей. Доналд Маккензи Уоллес, путешествовавший по России в девятнадцатом веке, описал, как он побывал в одном небольшом городке, где все население умирало от ужасной болезни, происходившей от тамошней воды. С какой-то суровой гордостью описывали ему местные жители этапы болезни, которая не пощадила почти никого. При этом они жили в ожидании, что царь разберется, пришлет людей, которые что-то исследуют и выберут место для нового колодца, в котором, может быть, вода окажется лучше. Уоллес был поражен, что никто сам не взялся выкопать колодец, чтобы как можно быстрее положить конец беде. Но, как он понял, это было вполне типично для русских: перед лицом трудностей сохранять достоинство и силу духа и ждать чуда от вышестоящих, но не сделать тех маленьких практических шагов, которые бы их спасли.
Вскоре после возвращения из своей первой поездки в Советский Союз я попал в театр на постановку «Трех сестер». «Скорее в Москву!» – повторяли сестры. «В Москву! В Москву! В Москву!» – восклицали они, продолжая вращаться в круговороте своих повседневных забот. Трагизм пьесы в том, что они никогда не поедут в Москву, жизненные обстоятельства настолько сильнее их, что они никогда не смогут выбраться из своего городка. До поездки в СССР это меня очень трогало, мне казалось, что их положение – это метафора того, как каждый человек неминуемо проживает свою судьбу. Побывав в Советском Союзе, я понял, что это пьеса о неспособности русских управлять вполне управляемой ситуацией, и мне потребовались серьезные усилия, чтобы взять себя в руки и не выбежать на сцену с криком: «Послушайте, есть же поезд на Москву, он отправляется из этого самого города каждый день, в четыре часа, садитесь на него. Бросьте в чемодан несколько платьев и езжайте. Я сам куплю вам билеты, только прекратите хныкать и сделайте что-нибудь».
Я сдержался, отчасти из уважения к актерам, но больше – из уважения к достоинству сестер. Ведь даже раздражаясь на них, вы не перестаете восхищаться ими, даже любить их. Хотя сочетание идеализма и праздности порождает раздражающую неспособность к действию, случается, что результатом является восхитительное душевное благородство. Вам действительно не жалко купить для сестер билеты на поезд, потому что они такие хорошие, так горячо верят в свои идеалы, которые наверняка развеялись бы, если бы сестры проверили их практикой. Они способны на такую великую радость, даже в своем городке, где никогда ничего не происходит, на такие взрывы эмоций, что, несмотря на все раздражение, сердце рвется им навстречу. Каждая из них как будто открыла собственный ящик Пандоры, но в процессе нескончаемой агонии жить им помогает такая огромная, непропорционально огромная, надежда, такой оптимизм, что на глаза наворачиваются слезы.