Бьёр вздохнул.
– Всем вернуться, – приказал он. – Спать укладываемся здесь же. Нужно урвать еще хотя бы пару часов сна.
– Что?! – взревели несколько глоток.
– Выполнять приказ, – рявкнул командир. – Остаемся. Мы получили приказ – охранять госпожу Иву, а не поджав хвост прибежать обратно. Вырубить двух магов сейчас не представляется возможным. Поэтому остаемся и ждем утра.
– Я погибать тут не зарекался! – прохрипел Чес.
– А присягу ты приносил?!
– Приносил! Но присяга только на жизнь распространяется, а вот после смерти фуурсом бегать не обязывает! Я в бою готов жизнь отдать! Но после смерти… вот так… Душа после смерти присяге точно не подлежит!!!
– Не узнаю тебя, Чес, – покачал головой Бьёр. – Ты же сам всегда говорил, что если пойти против долга, выжить можно, а вот жить в мире с собой после этого уже не получится. Так зачем такая жизнь? Ты за этим и к принцу пришел. Потому что он всегда ставил задачи – не просто воевать на войне, а такие, которые действительно что-то могли изменить!
– Да! Всё так! Но это до смерти, но не после же!
– А что изменится-то? Наоборот – ты один на один со своей душой останешься. Что ты ей скажешь в свое оправдание?
– Я… – Чес застыл.
Командир же повернулся и обозначил поклон в сторону вернувшихся Ёрми и Йорда.
– Благодарю вас за возможность, господа, но мы не можем воспользоваться вашей помощью. Но будем помнить о вашей доброте вечно.
– Много вам той вечности осталось, – скривился Йорд. – В шкуре фуурсов вы всё забудете. Прикажут хозяева – и завтра же на куски нас порвете. Придурки!
Чес завыл не хуже натурального фуурса и опустился на пол, накрыв голову руками.
– Идем, брат, – Ёрми положил руку на плечо Сула. – Каждый волен выбирать свою судьбу, но у тебя никаких долгов, присяг и заданий нет. Спасись хоть ты.
Все напряженно уставились на проводника. Тот молчал. Брови и губы на его лице едва заметно дергались, будто он вел с кем-то напряженную беседу, явно не в силах решиться на тот или другой выбор.
– А утро-то все ближе, – хмыкнул Грым.
Сул заполошно глянул на тролля, на ждущих людей. И вдруг покачал головой, опустив ее низко-низко.
– Тьфу ты, мать твою, и этот дурак, – Йорд развернулся и скрылся за потайной дверью.
Ёрми вздохнул и последовал за ним.
Глухо, будто ставя жирную точку на чьих-то судьбах, хлопнуло. Стена снова стала ровной, будто и не было в ней только что проема.