Диалектику жизненного основания самосознания весьма удачно выразил Х.-Г. Гадамер. В работе «Истина и метод» он писал: «Между жизнью и самосознанием действительно есть некоторая аналогия. Жизнь определяется тем, что живое существо само отличает себя от мира, в котором оно живет и с которым остается связанным, и сохраняется в таком саморазличении. Самосохранение живого происходит путем включения в него вне его сущего. Все живое питается чуждым ему. Фундаментальный факт жизненности – это ассимиляция. Различие одновременно является неразличимостью. Чужое присваивается… Его бытие состоит в том, чтобы уметь все и каждое сделать предметом своего знания и тем не менее во всем и каждом знать себя самое»[84].
Переходя на уровень самосознания, человеческий дух преодолевает ограниченность реифицированного мышления, он уясняет новое отношение к своему жизненному субстрату. Погружаясь в жизненный мир, субъект познания включается в отношение к Иному. Нацеленная на познание жизненного мира научная рефлексия выходит на новый уровень своего развертывания: над предметным знанием надстраивается коммуникативная рефлексия, которая вплетается в процесс формирования общественных отношений и конституирования социального организма.
Реифицированное, объектное мышление, обслуживающее процесс материализации, не способно ухватить диалектику жизни, поскольку то, «что является жизненным, то в действительности никогда не познается предметным сознанием, напряжением разума, который стремится проникнуть в законы явлений. Жизненное – не такое свойство, чтобы можно было извне достичь постижения жизненности… Жизнь можно испытать только способом самоощущения».[85] Жизнь, так же как и самосознание, – это отношение внутри целого. Естественные науки, будучи вовлеченными в воспроизводство социальной жизни, концентрируются на процессах овеществления и создания технологического базиса общества, тогда как гуманитарные науки должны быть озабочены «возвращением» человеческой субъективности из овеществленного мира.
Первая мировая война и российская революция раскололи политическую жизнь Европы на две части, между которыми опустился железный занавес. В сложившихся исторических условиях советский марксизм сосредоточился на процессах индустриализации и развитии физико-технических наук. Классовая борьба – как принцип советской политической доктрины – ориентировала научное познание на освоение вещных форм социальной жизни, на внешнее описание социальных общностей и