А святой Илья по межам ходил,
По межам ходил, житушко родил.
Зачерпнула ложкой яичницу, поднесла князю.
– Ешь, чтоб поле моего батюшки втрое уродило.
Василий Иванович потянулся взять ложку, но девушка не позволила.
– Из моих рук ешь, так надо.
Съел. Девушка разрезала пирог на куски.
– Бери, какой на тебя смотрит. Пирог с груздями, со щучьей икрой.
Попробовал – понравилось.
– Вкусно!
– А как же не вкусно? Чай, троицкий пирог! Зо-вут-то тебя как?
– Василием.
– Не брешешь?
– Не брешу.
– А меня Василисой. Вот ведь как дивно сошлось… Может, и впрямь уродит наше поле втройне. Да хоть бы уродило!
– Разве прошлый год был неурожайный?
– Урожайный, – сказала Василиса, вздохнув. – Возле нашего поля стоит дуб о семидесяти семи суках. К нашему дубу за сто верст приходят. В прошлом-то году один сучок возьми и обломись, на поле упал, в хлеб. Вот батюшка и заповедал урожай Господу Богу, птицам небесным.
– Удивительная история! – Василий Иванович принялся выкладывать на скатерть свое угощенье.
– Сколько у тебя всего! – обрадовалась Василиса да и призадумалась. – Ты, может, угощать кого шел?
– Что ты! Это мне Первуша в сумку набил. Я шел палку добрую выломать, выстрогать. Посошок.
– Старый ты, что ли, с посохом ходить? Чай, не поп.
– Для забавы.
Василиса ухватила яблочко, отведала.
– Какое сладкое! Да кто этот твой Первуша?
– Богомаз.
– И ты из богомазов?
– Нет, я… родственник Первуше.
Пироги с осетриной Василисе тоже пришлись по вкусу, да и князь не робел, уплетал семичное кушанье за обе щеки. Грузди они и есть грузди, а в груздях клюковка попадалась, калина с брусникой.
– Ты мастерица! – похвалил князь.
Наелись, медом еду запили.
– Вот бы мне такого жениха, как ты! – сказала, опечалясь, Василиса.
– Чем я тебе понравился? Ростом не высок, глазами не ярок.
– Ты молодой, а батюшка хочет меня за вдовца отдать. – И вдруг схватила князя за руку. – Если высватает за вдовца, приходи сюда, как хлеб-то уберут. Я тебе девичество свое пожалую. Тебе, хорошему. Не достанусь вдовцу непочатой!
Свернула скатерку, положила в суму, убежала, не оглядываясь, не отзываясь.
9
Лошадь у гонца была В пене: великий государь всея Руси Иоанн Васильевич Грозный призывал на службу достигших совершенных лет князя Василия Ивановича Шуйского и другого его брата – Андрея Ивановича. Род Шуйских был в числе шестнадцати старейших, чьи отпрыски никогда не были окольничими, получая сразу высший государственный чин боярина. Братьев Шуйских царь Иван Васильевич звал на свою дворцовую, на высокую службу. Младшего князя Андрея Ивановича записали быть у царевича Ивана Ивановича рындой с большим саадаком, а князя Василия Ивановича – рындой у самого царя, и тоже с большим саадаком. Рында – телохранитель, рынды стоят у трона, на самых торжественных приемах. Но рынды – еще и царские оруженосцы: одни носят шлем, другие самопал, копье, саадаки. Но первый среди них рында с большим саадаком.