Читов родился в рубашке: если не считать ссадин на лице, то
выглядел он вполне здоровым, чего не скажешь о Петрове.
Матрос Сергей Петров был мертв, и его тело не развалилось только
благодаря полевой экипировке. Шлемофон не давал выпасть составным
частям головы, а руки‑ноги были на месте благодаря рукавам и
штанам. Максим, подбежав к Читову, снял с его плеч тело Петрова, и,
уложив на землю, начал прощупывать пульс.
Ускова трясло, он весь вымазался в крови, но пульс так и не
нашел. Сняв с Петрова подсумок и противогаз, ребята затащили тело с
кормового люка в «МТЛБ». Калаш матроса также был поврежден, коробка
погнута, а крышка и вовсе слетела.
По приезде к месту стоянки тело вынесли, тут же подбежал старший
сержант Моисеев, он занимал должность фельдшера-инструктора, однако
все его звали по‑дружески - Доктор или Медицина.
– Товарищ майор, – обратился Моисеев к Денису, – Петрова убрать
куда‑нибудь надо, пока разберемся. У него все ребра переломаны,
рука правая оторвана. Что делать, товарищ майор?!
Денис стоял и молча смотрел на тело своего матроса. Голова
гудела, и он не мог ничего понять. Даже за какую‑нибудь мысль
зацепиться не мог. Что происходит‑то, оказались в каком‑то лесу,
зверюга небывалых размеров и смерть подчиненного. Груз мыслей и
ответственности навалился на его плечи.
– Когда «Урал» разгрузят, оберните его в плащ‑палатку и положите
в кузов. Как поймем, что тут происходит, или как выйдут на нас
наши, тогда подумаем, – ответил Денис старшему сержанту
Моисееву.
Шел третий час пребывания морпехов‑артиллеристов на поляне в
лесу. Осмотр леса вокруг временного лагеря особо полезной
информации не принес. Что выяснилось на данный момент: лиственный
лес с гипертрофированными деревьями вокруг, впереди в ста
пятидесяти метрах река. И отсутствие собственных следов позади.
Колея начиналась от толстого дуба, через который не могла пройти
техника. За дубом густой подлесок, высокая трава и полное
отсутствие следов.
Личный состав в количестве сорока семи человек, не считая
погибшего матроса, занимался подготовкой к дальнейшему маршу.
Боеприпасы загружены по машинам. Автозаправщик проехался по
технике, долив в баки еще солярки. Топлива осталось чуть больше
четырех тонн, не считая того, что залито в баки техники.
Кабанчика разделали. Вонь, конечно, стояла ужасная. После,
распихав мясо в брезент, отправили в кузов «УРАЛа».