Такси взвизгнуло шинами и поспешило убраться подальше от этого неприятного места, оставив меня наедине с мрачной, безлюдной подворотней. Я поежился, чувствуя себя чуть ли не голым без ставшего таким привычным револьвером за пазухой. Что ни говори, а я бы не отказал сейчас от оружия. Пожалуй, по нему скучал больше всего.
Мимо на предельной скорости пронесся пакет. Он с разгону взлетел до второго этажа и тут же спикировал прямо мне под ноги, да так и остался там лежать, словно сделанное улицей подношение. Переступив через неподвижный целлофан, я вошел в узкий переулок.
Два дома стояли так близко друг к другу, что машина здесь, действительно, вряд ли протиснулась бы. Освещение оказалось еще более скудным. Лишь отблески света фонаря с основной улицы не давали проулку полностью погрузиться во тьму. Слева послышался шорох, и я нервно оглянулся. Огромная жирная крыса неторопливо прошествовала мимо. Похоже, мое присутствие нисколько её не смущало. Поморщившись от отвращения, я пошел дальше.
Где-то посередине переулка я остановился и настороженно прислушался. Кругом было тихо, но меня не покидало ощущение, что где-то неподалеку играет музыка. Очень скоро сообразил, в чем тут дело. Звуков действительно не было, но асфальт под ногами мелко вибрировал. Оглянувшись, заметил обитую коричневым дерматином дверь. Потрескавшийся материал выглядел совершенно буднично; казалось, дверью уже давно никто не пользовался, но я уверенно направился к ней.
Постучав кулаком, приготовился ждать. Но не прошло и доли секунды, как открылось маленькое смотровое окошко, и на меня уставилась пара внимательных глаз.
– Пароль? – пробубнил голос из-за двери.
Я принялся судорожно рыться в карманах джинсов в поисках бумажки, которую дал младший Разумовский и, нащупав смятый комок, выудил его на свет.
– Эдит, бибит, пост мортем нулла волаптас[1], – прочитал я с огромным трудом, коверкая язык. Могли же придумать русскую фразу, так нет ведь, пароль обязательно должен быть на каком-нибудь иностранном языке, желательно мертвом. Латынь не является моим сильным местом, и я понятия не имею, как переводится это предложение. Оставалось только надеяться, что хотя бы звучание было верным.
За дверью повисло молчание. Похоже, привратник не совсем разобрал, что именно я сказал. Послышался шепот; возможно, там советовались, пустить меня или все же не стоит. Через несколько минут ожидания дверь, противно заскрипев несмазанными петлями, все-таки отворилась. За ней стоял щуплый паренек лет пятнадцати. Он бегло осмотрел меня и отошел в сторону. Не успел я переступить порог, как дверь снова захлопнулась. Подросток уверенными, натренированными движениями обыскал меня. Результат его удовлетворил, и я был допущен в святая святых.