– Две тысячи пятьсот. Это, слишком элементарно, вопрос для первоклашек.
Янешь хотел дать задание по сложнее, но передумал.
– Ладно, верю умники. А сколько всего измерений можно воспроизвести?
– Пока современная наука может не больше двенадцати и то в небольших масштабах.
В частности, при полете звездолета в гиперпространстве используется девять измерений.
– Так много лучше, одно. – Хихикнул Янешь.
– Почему ты так думаешь?
– Проще. – Мальчишка взял в рот ручку и начал ее грызть.
– Мне кажется, он подсказал нам неплохую идею. – Антон повернул свое умное румяное лицо отличника, которому для полноты эффекта не хватало очков.
Вега и Аплита поморщились, супергерцог отнюдь не красавец, а в полуголом виде выглядел еще тошнотворнее.
– Не знаю как тебя, но меня данный сексуальный опыт не привлекает.
– Я вообще чувствую себя отвратительно.
– Вы что, не видите на вас направленные мушкеты? – Крикнул Марк де Садом.
– Ладно, была не была. – Произнесла Вега и прыгнула в постель. Ее тело ныло от еще не заживших ран. Аплита колебалась.
– Раздевайтесь! Целиком, я хочу вас видеть обнаженными. Вега, улыбаясь, ее это забавляло, сбросила остатки одежды, ей очень хотелось почувствовать себя шлюхой. Ее шоколадно-оливковая кожа блестела при свете факелов.
– Фу, ты как черная негра, прямо как простолюдинка. Знатные дамы должны быть бледными, как мел. – Прокудахтал супергерцог.
– А у нас это не модно. – Промурлыкала Вега, прикосновение грубой мужской лапы к груди сильно возбуждало, одно только неприятно – вельможа не мытый и вонючий.
Волосатая ладонь прошлась по коричневым шарикам, затем принялась теребить рубиновый сосок, бюст девушки набух и затвердел.
– А ты шлюха, тебе я вижу приятно. А вот эта проститутка чего стоит, а ну, давай ко мне и раздевайся.
Аплита, поморщившись, шагнула к хрюкающему, как свинья сановнику. Тот схватил девушку за босую загорелую ногу и принялся гладить длинные изящные пальчики, затем его лапа спустилась и стала щекотать пятку. Аплите были противны прикосновения похотливого борова, но умелое движение опытного сластолюбца невольно вызвало хихиканье.
– Ну, вот и ты ожила, а то застыла, как статуя. Вы такие отчаянные красотки, почему бы вас не взять в гвардию, будете спасть со мной и охранять.
Его руки коснулись начавшей подсыхать раны, и Аплита дернулась от внезапной боли.