– Да –
– И все это время проводите исследования и утверждаете, что капсулы вредны? –
– Да.
– Но вы не выглядите больным. – Энни перешла в наступление – Если капсулы такие плохие, разве последствия уже не должны быть видны. Вы весьма неплохо смотритесь для своих лет. –
– К сожалению, он прав – грустно сказала Виктория. Она перевела взгляд на Энни. В ее зеленых глазах угадывалась скрытая печаль. Печаль отчаявшейся женщины, которая давно опустила руки. Что именно означал этот взгляд, Энни не поняла, но задавать вопросы дальше не было никакого желания.
– Все, отдохнули? – Прервал тишину Ридл. – Осталось всего пара километров, думаю, минут через 40 дойдем.
Путь до капсул занял час. По пути пришлось еще останавливаться и помогать некоторым отставшим. Спасательная капсула представляла собой крошечный кораблик. В нем не было иллюминаторов, только центральная голлопанель. Даже элементы управления сводились к двум кнопкам: запуск программы «спасение», и: «открытие двери в аварийном режиме». Автоматика должна была сама рассчитать наилучший вариант спасения пассажиров. Навыком управления сложной космической техникой, тем более в условиях повышенных рисков, вроде массовой эвакуации, обладали не многие. Кресла располагались вдоль стен по четыре штуки. Ридл и Энни сели с одной стороны, Виктория и Динк сели напротив.
– Что дальше? – Спросила Виктория.
– Пристегнитесь и стартуем. Сложного ничего.
Все начали возиться с ремнями, в этот момент ко входной двери подошли двое.
–Здравствуйте. У вас есть места? – Спросил один из них.
– Есть. Но там, вроде, оставалось еще много капсул. – ответил Динк.
– Да, верно, просто нам с женой страшно лететь одним. –
– Так. Что за светский раунт. «Здраствуйте, извините, а не соблаговолите…» Быстро вошли, сели на свободные места и пристегнулись. Если вы не заметили, у нас тут эвакуация. – Гаркнул Ридл. В его голосе чувствовалась сталь, способная поднимать солдат в самый безнадежный бой. Двое подошедших быстро вошли и сели рядом с Викторией и Дином. Теперь, когда они были внутри, Энни смогла их рассмотреть. Чернокожая девушка лет двадцати и белый, как снег, мужчина старше ее лет на десять. Они так сильно контрастировали друг с другом, что Энни просто не могла оторваться. На их лицах читалось облегчение. Они не возмущались тому, как Ридл с ними заговорил, даже наоборот. И Энни их прекрасно понимала. Одно дело оказаться в непонятной ситуации самому. Принимать решения и мириться с их последствиями. Другое дело, когда придет тот, кто уверенным тоном скажет: что делать, куда идти, в какую сторону смотреть. В конце концов, потом можно будет оправдать любые свои действия тем, что тебе приказывали.