Море крылатое - страница 13

Шрифт
Интервал


Увы, о нем не скажешь: Dolce vita.

Из троллейбуса

Вот Литейный сквозь, с брызгами грязи, окно
Из троллейбуса – ретро, немое кино,
Дом, где Бродский грустил и когда-нибудь жил,
Тротуарами соль, догорая, лежит.
И мне машет февраль голубиным крылом,
А на улице как-то легко и светло,
Как чужая, зима жмется к стенам домов,
И солдаты идут тяжело и умно.

Маме

Что тебе ни скажи, все выходит – не то.
Как тебя задержать? Не подскажет никто.
Как тебе тяжело, уходя, уходить!
Над твоей головой белым Ангелам быть.
Над твоей сединой не растопит слеза
Бесполезные споры, что против и за…
Не от жажды – от грусти, что ломится к нам,
Умирает цветок, ткнувшись в пластик окна.

На улице

А на уютной улице моей
Огни реклам, кафе и магазины,
И пешеходы шествуют, верней,
Сограждане, как ночь, неотразимы,
Но отражаются на зеркальце витрин.
И тьма, как шарф, ложится мне на плечи.
И хочешь – сам, как звездочка, гори
Или ступай к мирам иным, далече.
Но коротки далекие миры,
И поводок их жадно душит горло.
Я прохожу, и он, и ты, и мы,
Невидимый поддерживаем спор о
Политике, эстраде и кино,
Интригах, что в семье и на работе.
Акценты все расставлены давно,
И предрешен финал всех споров вроде.
Но всякий раз, ломая горизонт
И пыль веков сдирая с тротуара,
Я безотчетно знаю – повезло,
Что я лишь часть вселенского угара.

В браке

Белая крынка с водой – не разбить бы,
Не расплескать и не выпить иль вылить по ветру…
С временем в браке давно я, от этой женитьбы
Не улететь, не уплыть, не сбежать на полметра…
Страсти уйдут – нарастет беспокойная старость,
Старость ведь страстью не лечат – не излечима,