– Ты смотри, внученька, у нас то это в роду есть, я тоже людей лечу, когда попросят, когда очень надо, ты смотри, это не разрешено, а то скажут про тебя такое, чего и не было.
Действительно, люди много чего говорили и про Наталью, и про бабушку, хотя ни одна, ни другая вреда людям не делали. У мамы девочки тоже были эти способности, но проявлялись они спонтанно, и она никогда их не раскрывала и не старалась развить. Мама девочки, стараясь быть как все, повела дочку в церковь, чтобы изгнать из нее бесов. Это ее подружки надоумили, к которым она очень прислушивалась. Они говорили:
– Ненормально то, что происходит с Наташей. Да, твоя мама лечит людей средствами народной медицины, травами, молитвами, поэтому ей это как бы прощается, а вот ребенок, который говорит столько всего, наводит людей на разные плохие мысли.
Раиса Ивановна, мама Натальи, после всех этих разговоров и решила отвести дочь в церковь, где из нее должны были выгнать то ли черта, то ли дьявола. Привели девочку в церковь, где это все изгоняется, встала она рядом с матерью, народу много, службу ведет батюшка, выгоняя бесовщину. Люди ведут себя по-разному: кто-то стоит спокойно, кто-то молится, кто-то крестится, кто-то бьется в истерике, кого-то трясет.
«Бесовщина, как ее называет церковь, или, в эзотерике, сущность подселения иногда называют одержимостью».
В церкви действительно было два или три человека, в которых что-то «сидело», они кричали, визжали, бились на полу, а вот другие изображали, что бьются в истериках, потому что так было положено.
Девочке было немного страшновато от происходящего. Раиса Ивановна смотрела на свою дочь и никак не могла понять, почему та просто озирается по сторонам, что-то рассматривает, а не бьется в истерике, как другие. Наталье было тогда лет семь, она ходила в первый класс. Девочка тогда решила, что взрослые люди ведут себя как-то странно и это больше всего похоже на цирк. Ей стало стыдно за взрослых, она отвернулась от них и стала смотреть по сторонам, рассматривая иконы. Когда служба закончилась, Раиса Ивановна повернула к себе дочь и стала ее трясти. На что девочка спросила:
– Что такое случилось? Ты зачем меня трясешь?
– Ты почему ничего не делаешь?
– А что надо делать? Ты мне объясни, я сделаю, я даже не знаю, что делать надо.