– Изыди! Не смей прикасаться ко мне этой колдовской лихоманью!
– Вот этой?
Вурдалак подобрал упавший лапоть и принялся тыкать им в рожу Шипуни.
– А-ой! Перестань! – в диком испуге завизжала она. – Все, что хошь скажу, только уймись!
– Это твой лапоть?
– Дурак, что ли? Не видишь, как он меня жалит? Я его даже тронуть боюсь.
– Тогда откуда он взялся?
– Видать, от селян. В нем деревенская ворожба. Чай, какая-то ведьма превратила его в оберег против нечисти. Кто повесит такой на дворе – к тому наши не сунутся.
– А почему мне от него ни жарко, ни холодно?
– Ты – чужой, ты нездешний. Ни одной ведьме не придет на ум пересчитать всех тварей на белом свете. Меня, лешего, упыря любой знахарь упомнит. А тебя, видать, позабыли, когда наговоры читали.
– Кто еще мог держать этот лапоть?
– Может кто-то из деревенских. Да мало ли кто? Почем я знаю, что на уме у людишек?
Горихвост перестал прижимать ее к кочке и поднял колено. Русалка тут же вскочила и полезла на дерево. Он завернул лапоть в тряпицу и спрятал за пазуху.
– Это что еще за допрос? – раздался за спиной грозный окрик.
Аццкое пекло! Только этого не хватало. На лицо Горихвоста упала холодная тень упыря. Демон хлопнул перепончатыми крыльями и взмыл в воздух, готовясь напасть. Из его крючковатых пальцев вылезли острые когти и нацелились вурдалаку в глаза.
– Вахлак, стой! Ты видишь, я даже не в волчьем обличье, – выкрикнул Горихвост. – Не собираюсь я с тобой драться. Мне только поговорить.
– Шкуру с тебя сниму – тогда и поговорю, – пообещал упырь и ястребом ринулся вниз.
Горихвост едва успел ускользнуть. Люди не приспособлены к бою с нечистой силой. В человеческом облике только землю мотыжить да коз доить, а коли драться – нужны волчьи зубы и звериная ловкость. Вурдалак едва успел развернуть свою длаку, как упырь налетел и вырвал ее из рук.
– Посмотрим, каков ты, когда не стоишь на всех четырех! – гоготал упырь, дырявя и без того видавшую виды шкуру кривым когтем.
– Ах ты, тварь! – заревел Горихвост. – Без волчьей силы меня задумал оставить? Да я тебя в землю зарою!
Легко сказать! Упырь в два раза выше и в три – тяжелее. Шкура жесткая – не прокусить. Лапы длинные – за три аршина достанет, ухватит за горло пальцами-змеями да придушит в два счета. Разве только умом не блещет, как и все местные лесовики: взял, да и отбросил длаку подальше, чтоб не мешала.