– Ты-то хоть веришь, что я не крал книги?
– Я-то верю. Да что толку?
– Как могла наша братва решить, будто я – тать? Такая тоска – аж выть хочется. Прямо как в полнолуние. В лепешку разобьюсь, а пропажу найду.
– Куда тебе? Прячься в яругах и не выползай.
– Нет, ты деревенских жадюг лучше моего знаешь. Они и впрямь дуб подкопают, и конец тогда нашему лесу.
Горихвост поднял голову к ворону и с почтением спросил:
– Ворон Воронович, тебе с высоты все видать. Не заметил ли, кто вынес книгу?
Черная птица горделиво приподняла клюв и выпятила грудь.
– Ой, прям раздулся от собственной важности, – неодобрительно буркнул Игоня.
Не обращая на злыдня внимания, ворон прокаркал несколько обрывистых фраз.
– Чего? Чего он сказал-то? – запрыгал от нетерпенья Игоня.
– А то ты не знаешь?
– Откуда? Я ж деревенский, я к тутошним лесным повадкам не приноровился.
– Говорит, будто никто книги не выносил, – с досадой сказал Горихвост. – Эх, ворон, хоть ты и глазастый, а самого важного не углядел.
Он подобрал драный лапоть, валяющийся перед входом в пещеру, и внимательно осмотрел его.
– Кто спер книгу – тот его и подбросил, – глубокомысленно заявил Горихвост, воздев кверху палец с нестриженым ногтем. – Найду хозяина этой рванины – найду и татя. Подскажи-ка мне, кто у нас носит лапти?
– Знамо кто: Распут-леший, – отозвался Игоня. – Он с утра до ночи только и делает, что плетет лыко. Если, конечно, в лесу не плутает и мужиков за нос не водит.
– Вот-вот, – просиял Горихвост. – Когда чужаки забираются в чащу, леший их первым встречает. Если кто с селянами и знается – так именно он. Ты, дружище, сиди тут, сторожи вход в пещеру, чтоб еще что-нибудь не уволокли. Ну а я побегу за Распутом и заставлю во всем повиниться!
Игоня расправил серую, в бурых подпалинах волчью шкуру, и заботливо набросил ее на плечи приятелю. Едва тертый кафтан вурдалака коснулся шерстяного покрова, как Горихвост преобразился. Миг – и он уже стоит на четырех лапах, скалит клыкастую пасть и помахивает хвостом.
– Не попадись мужикам! – крикнул ему на прощанье Игоня. – Вертаться не торопись, тут тебя хлебом-солью не встретят!
Добраться до лешего оказалось не так-то просто. В дебрях, где он обитает, сам черт ногу сломит. А уж волчья лапа то и дело попадает то в яму, то в лужу талого снега, то скользит по сырому глиняному склону, то натыкается на бурелом. А колючки-то, колючки так и виснут на шкуре со всех сторон, и попробуй их счисти, когда вместо рук – лишняя пара ног, а вместо пальцев – когти.