Риан некоторое время молчал. А потом испустил тяжелый вздох и вытянул перед собой лапы. На одной из них красовался мой браслет.
– Посмотри на змеек, как можно четче представь себе свою кошку, и мысленно произнеси «йа таи’га», – проинструктировал он.
– Я таига, – завороженно повторила я, глядя на черных змеек, и тотчас вздрогнула от злого окрика:
– Не «я таига», балда, а йа таи’га. В истинном языке каждый звук имеет свое значение. Даже незначительная модуляция может коренным образом изменить приказ. Чему вас только учат в институте?
– Хорошим манерам, – честно ответила я.
На презрительное фырканье решила не обижаться. Солнце стояло уже высоко. Следовало поторопиться, чтобы не опоздать на встречу с Норой. Поэтому я уставилась на браслет и, отбросив обиду, постаралась сосредоточиться.
Узкая морда, зеленые глаза, на одном ухе кисточка, а другое порвано, окрас темно-рыжий с черными пятнышками, которые на ногах расползаются полосками и превращаются в носочки, хвост длинный и черный в конце… Змейки шевельнулись и приподняли головки. Их изумрудные глазки внимательно посмотрели на меня. Мол, уверена? Кивнула в ответ.
И мир взорвался, оборачиваясь вокруг меня серым смерчем.
Закончилось все, не успев начаться, но голова кружилась от полной дезориентации: тело стало неприятно хрупким и легким, трава высокой, камни крупными. И все в странных серо-голубовато-зеленых тонах. Лишь блоха осталась неизменной. Она сразу же укусила за хвост.
Мы извернулись и защелкали зубами, но ловкая зараза ушла. Чтобы привести после неудачной охоты расшатанные нервы в порядок, облизнули лапку и принялись растирать правую щечку. Хотели уже приняться за левую, но взгляд упал на змеек. Они приподнялись на хвостиках и раскачивались, прося забрать с собой. Когда мы опустил голову, змейки обвились вокруг шеи словно ошейник.
– Прикажи им стать незаметными, – снова проинструктировал меня Риан.
– Как? – спросила я, но и сама поняла, сколь глупый вопрос задала.
Надо сказать, змейки сделали даже лучше, чем мне хотелось: они стали не только невидимыми, но и неосязаемыми. Во всяком случае, лапа, пройдясь по загривку, не встретила на своем пути ничего, кроме шерсти. Запоздалое сожаление шевельнулось во мне – если бы я раньше знала, что змейкам достаточно приказать замаскироваться, и их никто не найдет, я бы не лишилась собственного тела.