Но Элинор оставила дверь открытой.
– Ты здесь даже мебель не сменил, – заметила она, стараясь говорить непринужденно. – Кровать все та же, средневековая. И очень неудобная, насколько мне помнится.
Харт скосил на нее глаза и, плеснув себе в стакан виски, звякнул стеклом, возвращая пробку на место.
– Что ты хочешь, Элинор? – спросил он, едва сдерживая раздражение. – У меня был чертовски трудный вечер.
– Мне надо поговорить с тобой о снимках, как я уже сказала. Чтобы найти остальные или хотя бы понять, чего хочет человек, присылающий их мне. Именно поэтому я должна знать как можно больше и…
– Но я не желаю это обсуждать! – перебил герцог. – О, будь все проклято!..
– Ты сегодня… какой-то очень злой, Харт. Наверное, твоя дама тебя сильно разочаровала, – заметила Элинор.
Он вопросительно уставился на нее.
– Какая еще дама?
– Та, чьими духами от тебя несет.
Харт фыркнул и проворчал:
– Это ты о графине фон Гогенштален? Ей восемьдесят два, но она буквально заливает себя духами, так что посрамит любую проститутку.
– О!.. – воскликнула Элинор в замешательстве.
Харт залпом выпил виски и с облегчением вздохнул; было очевидно, что напиток подействовал на него благотворно.
Со стуком поставив стакан на стол, он заявил:
– Я устал и хочу в постель. Поговорим об этом утром. Попроси Уилфреда, чтобы назначил тебе со мной встречу.
Возмущению Элинор не было предела. Резко развернувшись, она дошла до двери, но не вышла из комнаты. С силой захлопнув дверь, она повернулась к герцогу и проговорила:
– Я не желаю ждать, понял?
Харт, уже сбросивший пиджак, со вздохом пробормотал:
– О Господи, Элинор…
– Почему ты так упорно не желаешь говорить о снимках? Ведь они могут навредить тебе, Харт.
Он рухнул в кресло и снова протянул руку к графину, хотя джентльмену не следовало бы сидеть в присутствии дамы, не предложив ей первой присесть. Налив себе еще виски, герцог спросил:
– А разве тебе не хотелось бы увидеть, как мне причиняют неприятности?
– Может, и хотелось бы, но не так. Ты не заслуживаешь того, чтобы над тобой смеялись, – ответила Элинор.
Харт взглянул на нее с удивлением.
– А чего же, по-твоему, я заслуживаю? – Язык у него слегка заплетался, что свидетельствовало о том, что он изрядно захмелел. Харт редко проявлял признаки опьянения, но если уж проявлял, то это значило, что он находился в сильной степени опьянения. – Так чего же я заслуживаю, Элинор?