– Уже принял, – отвечает Демьян, останавливается за моей спиной. – Виновный наказан.
– Птичку тоже пора прихлопнуть.
Он игриво хлопает в ладоши.
Если минуту назад я была на дне, то сейчас дно многократно пробито. Мой выходной может затянуться. До бесконечности.
– Малышка, улыбнись, – мэр гладит меня по коленке. – Ты чего? Дрожишь?
– Я в… в порядке, – послушно улыбаюсь.
На самом деле, я в полной заднице. Но все присутствующие и так об этом прекрасно знают.
– Хочешь выпить? Эй, принесите ей какой-нибудь расслабляющий напиток.
– Спасибо, не стоит. Мне еще выступать.
– Нет, – он широко усмехается. – Не сегодня.
Никогда.
Еще несколько фраз, реплик, которые призваны разогреть меня, обнадежить и расколоть.
А потом… потом я присоединюсь к тому окровавленному незнакомцу. Наконец, пойму, какие ужасы творятся в подвале. На личном опыте.
– Что он тебе сказал? – следует главный вопрос.
– Ничего, – мой рот растянут до предела, застывает в неестественной улыбке, но я не могу никак это исправить. – Он только и твердил «держи, повтори, держи». Ну я и повторила.
Мер смотрит на начальника охраны. Тот кивает, подтверждает.
– И все?
– Да.
– Жаль, систему наблюдения как раз переустанавливали, записей нет, – роняет, как будто между прочим.
– Но он же… он же ничего не сказал, – из меня вырывается нервный смешок. – Разве в его словах есть хоть какой-то смысл?
– Смотри, малышка. Одно дело, если ты ничего не знаешь, тогда пользы от тебя никакой. И совершенно другое, если обладаешь ценной информацией. Тогда тебя ждет реальная выгода.
И угроза, и обещание.
Будешь молчать – убьем. Заговоришь – получишь кучу ништяков.
Только я не верю, совсем не верю, что меня выпустят отсюда живой. Стоит поведать им все те странные слова, я перестану иметь значение. Меня просто прихлопнут. Хотя меня и так прихлопнут. Кому нужны лишние свидетели?
– Я… я клянусь, он ничего не сказал.
Мэр сканирует меня взглядом, переводит беседу в сторону отвлеченных тем, потом снова возвращается к основному.
Я почти не слушаю. Я настолько испугана, что соображаю с трудом.
– Ладно, поверю тебе, малышка, – заключает мэр. – Собирайся, поедешь домой, отдохнешь недельку или даже две. Мы тебе премию выпишем. За доставленные неудобства.
Я поднимаюсь, направляюсь к двери, когда в спину ударяет как будто ножом: