– Ну, помню, конечно.
– А помнишь, как однажды девки нам пургену подсыпали в кашу?
– Еще бы!
В тот нежный сентябрьский вечер девушки-поварихи ради смеха решили подколоть наших парней. Недолго думая, они во время ужина подсыпали им в кашу то ли пургена, то ли какой другой гадости. Доза, видимо, была такая сильная, что кое-кто из парней не успел даже добежать от столовой до утлой старухиной избенки, где они и проживали, обгадив по дороге чуть ли не все заборы в деревне. А у самого сортира выстроилась длинная нетерпеливая очередь. Все исстрадались быстрым, как пулеметная очередь, опорожнением кишечника с обильным выделением жидких каловых масс. Вот смеха-то было!
– Такая же деревня была. На эту чем-то похожа, – сказал Илья, оглянувшись по сторонам.
Возвратились в Закаменск наши друзья никакими. На работе в понедельник о термостойкости и жаропрочности титановых лопаток они думали меньше всего. Но Илья все же смог дозвониться до Татьяны. Извинился, как положено. И даже послал слюнявый воздушный поцелуй.
На следующий день Илья назначил Татьяне свидание, потом – другое, третье… Эти рандеву стали, если можно так сказать, регулярными. Когда-то, в советские времена, в столовых и ресторанах был рыбный день: раз в неделю, в четверг. Был еще день партийный, тоже в четверг, но раз в месяц. Так и у Ильи появился Татьянин день – это когда он встречался с ней. По первости это случалось ежедневно. Затем, понятное дело, – реже.
К тому времени Илья был уже вакантен. Дело в том, что Галина, его супруга, не вылезала из Москвы. А потом и вовсе там осталась, познакомившись то ли с художником, то ли с архитектором, который нарисовал на Арбате ее карандашный портрет. Об этом она сообщила Илье по телеф он у.
В начале учебного года она прикатила в Закаменск, оформила увольнение из музыкалки и развод, забрала их единственную дочь и была такова. Правда, потом она очень сожалела о содеянном. Но это уже другая история, и об этом мы тоже когда-нибудь расскажем.
Илья был готов к такому повороту событий, поэтому не шибко-то и расстроился по поводу расставания с блудливой женой, навесившей ему ветвистые рога. Единственное, о чем он горько сожалел, – это о потере маленькой дочери.
Через пару месяцев после первого знакомства Илья решил пригласить Татьяну в какое-нибудь присутственное место.