– Я же говорил, здесь будет тепло, хорошо, – прошептал зловеще Ярослав. – я же тебя никогда не обманываю.
Теперь в этом шёпоте Света уловила жёсткий цинизм – подумала, что при таких обстоятельствах разговаривать таким образом мог только маньяк, причём безжалостный и весьма искушённый…
От ветра тихонько зашелестела листва и этот шелест показался в самом деле райским, к нему ещё примешивался плеск волн, доносящийся откуда-то издали – всё это было удивительно хорошо слышно. Если бы не эта дурацкая ситуация, на острове в самом деле было потрясающе.
– Пожалуй, я отнесу тебя на земляничную поляну, здесь чересчур тебя беспокоят муравьи и тебе совсем неудобно лежать, – сказал Ярослав.
Он ловко приподнял девушку, ласково даже стряхнул с неё нескольких муравьёв, но это уже скорее всего для того, чтобы они не переползли на него.
– Знаешь, как интересно разговаривать с человеком, который всё время молчит, – продолжал он. – можно говорить, что угодно, и на всё ответом будет согласие.
Света повернула теперь голову в его сторону: смотрела большими глазами, наполненными отчаянием и ужасом, однако по-прежнему не могла поймать его взгляд.
– Смотри, какая красивая земляничная поляна, – продолжал он. – нравится? Жаль, ягоды ещё не поспели, не получится полакомиться, зато полюбуйся, как они красиво цветут.
После этих слов Света оказалась в траве и прямо рядом со своим лицом увидела пышно цветущий земляничный куст – над ним кружили пчёлы и теперь можно было позавидовать даже им, потому что они свободно могли лететь, куда им хочется. Девушка подумала, как хорошо было бы сейчас просто лежать на солнечном берегу, загорать, пусть даже в одиночестве, ведь жизнь дана человеку не для того, чтобы с кем-то её обязательно разделять, можно в самом деле жить и одной, просто для себя, и не ждать, что кто-нибудь сделает тебя счастливой, потому что человек уже изначально счастлив, хотя бы от того, что живёт в этом мире – может наслаждаться солнцем и всем, что его окружает. Она даже удивилась, как это никогда прежде такие мысли не приходили ей в голову.
Ярослав теперь был явно чужим человеком – совсем посторонним, хотя по-прежнему, по привычке она тянулась к нему всей душой, тянулась может быть даже, надеясь, что он спасёт её от самого себя. Что в общем-то было весьма нелепо.