Читатель мой, ровно, как и я пребывает в замешательстве от поступка Григория Гавриловича. Чего нельзя сказать о самом Григории Гавриловиче, коий уже сладко спал у себя на кровати и проспал бы еще лет 10, если бы не стук в дверь. Вынужденный проснуться сонный и встревоженный он, действительно, напоминал тяжелобольного, так что вошедший отец Никодим ничуть не усомнился в его самочувствии.
– Ах, вы спали, простите, голубчик, беда, ой беда – задыхаясь выговорил Никодим
– Что стряслось? – спросил Григорий Гаврилович, будто бы он не в курсе переполоха в деревне и не является его зачинщиком
– Масоны, бесы, да шут его знает!
– Не понимаю, успокойтесь, Христом Богом прошу, выпейте
Отец Никодим залпом осушил стакан воды и продолжил.
– Пока вы тут спите происходит дьявольщина – на этих словах Григорий Гаврилович хотел было улыбнуться, но вовремя сдержался – творятся таинственные вещи, вот послушайте, несколько дней назад трактирщику Петру приснился сон, едет он значит по полю, а небо черное все в тучах и вдруг дождь как пойдет, авось не обычный, кровь то, Петро аж в поту проснулся. А вчера сын его сказывал, как посреди ночи слышал из леса, а ихний дом в аккурат на окраине деревни стоит, голоса, басурманьи, не по-нашему балакали. Сегодня же у бабки Анисьи, где затворник живет, помните я про него говорил, пожар случился, вернее дым только, а огня нет, вот я и говорю дьявольщина
– Да, не ладно
– Освящать все надо, видно гнев Божий
Григорий Гаврилович всегда поражался, с какой легкостью люди приписывают не понятное им на промысел Бога или судьбу, что для многих одно и тоже, но сейчас его больше заинтересовали голоса, услышанные сыном трактирщика, вот это, действительно, загадочно.
– Вы можете показать мне дом трактирщика?
– Извольте, я вас провожу, но как же ваше здоровье?
– Небольшая прогулка пойдет только на пользу
Они вышли из гостиницы и побрели на окраину деревни. По пути отец Никодим причитал, что непременно пора все освящать, а деревню переименовывать в Новую Святовку. Дошли до назначенного дома, попрощались и отец пошел к себе в церковь, озадаченный хватит ли у него на всех Святой Воды. Григорий Гаврилович спрятался среди кустов под сенью деревьев и чего-то ждал. Опустилась мгла, в доме во всю храпел трактирщик, а он все сидел и сидел. Знаете, что случилось с человеком, который всю жизнь ждал? Ничего, он также ждет и поныне, терпение – непозволительная роскошь для людской жизни. Но так думаю я, Григорий Гаврилович рассудил по-другому. Наконец послышались голоса. Говорили и вправду не по-нашему, по всей видимости два человека. Это был французский язык, он знал его в совершенстве, но не мог ничего разобрать, так как говорили очень тихо. Единственное, что ему удалось понять это отрывистые слова: empereur, réformes, coup d'état*