Пока инквизитор разговаривал с очередной кухаркой, священник
занял место у колонны и, перекинувшись парой слов с Богере,
казалось, погрузился в молитву. Он опустил голову и поднял руки к
лицу, но губы его не двигались, а тонкие пальцы впились в
чудовищных размеров бородавку на носу.
— Он нервничает, — сказал Дориан, наклонившись к уху
наставника.
— Вижу, — отозвался тот. — И думаю это не просто так.
Отпустив кухарку, инквизитор подозвал священника. Одетый в
парадную рясу служитель культа не сразу заметил, что его зовут, а
может быть разыграл невнимательность. Но когда взявший на себя
ответственность за движение людей в зале, барон в доходчивых
выражениях объяснил ему, что от него хотят, поднялся к
инквизиторам.
Мориан предложил ему сесть и без разгона вывалил на него десяток
вопросов. Священник отвечал никуда не торопясь, в красках
расписывая то, как провел последние несколько часов. Затем перешел
к дням и снова в мельчайших подробностях изложил все, что произошло
с момента смерти Леди Цириции. О безвременной кончине ее он жалел
сильно, поскольку, пока она была жива, он сам был обеспечен
вкуснейшей едой, с княжеского стола, а она ни в какое сравнение не
идет с тем, что ему приходится пережевывать, находясь в храме. К
тому же он признал за собой грешок не слишком усердного моления и
не соблюдения кое-каких мелочей из церковных правил. Теперь же,
после смерти Цириции, ему пришлось вспомнить и о первом и о втором.
Что же касается доктора, то и тут он был готов признать, что их
отношения не слишком-то сложились. Хотя бы потому, что доктор
Вонгер должен был уходить от постели больной, оставляя их одних,
всякий раз, когда она решала, что очередная промашка в молодости
заслуживала того, чтобы очистить ее душу и передать ответственность
в руки священника.
— Она слишком часто думала об этом, — губы священника тронула
улыбка, — но в ее поступках никогда не было ничего
предосудительного. Не считая множества любовников конечно. Конечно,
когда она была помоложе. Знаете, я не стану этого скрывать, но
среди тех, кто делил с ней постель, были и люди из нашего ордена.
Впрочем, то, что она мне рассказала об этом, никак не сможет
повредить им. Большинство из них уже получили свое место в
катакомбах, а те, что еще держатся, получат его со дня на день.