— Там, — князь неопределенно махнул рукой. — А зачем он вам?
— Хочу посмотреть, кто или что убило его.
Мальчишка лежал отдельно от всех, рядом с трупами священника и
стражника. На лице его застыло выражение ужаса и не понимания. Его
грудь была вмята внутрь, а кишки выворочены наружу. Шея его
перебита, голова проломлена, часть черепа должна валяться где-то
здесь же и те, кто станут мыть пол, найдут ее обязательно. Руки
мальчишки лежат вдоль тела, рукава рубашки порваны и слегка
задрались. По бледной, словно прозрачной, коже тянется не то
царапина, не то след от ожога.
Мориан опустился на колени и разорвал рукава. Длинные порезы по
всей руке, следы от ожогов и синяки от ударов. Он разорвал второй
рукав и на второй руке та же картина. Тогда он поднял правую руку и
осмотрел пальцы. Сломаны. Мизинец и безымянный, так же как и у
доктора. Интересно, если его пытали, то зачем? Что такого мог знать
мальчишка? Надо узнать о нем больше.
— Богере! — крикнул инквизитор.
Начальник дворцовой стражи материализовался тут же и на
раскрасневшемся его лице застыло деловое выражение. Он прекрасно
понимал свою промашку и сейчас готов был реабилитироваться любым
способом. Выслушав инквизитора, он кивнул и исчез.
— Нашел что-то интересное? — спросил голос за спиной.
— Как тебе сказать. Скорее нет, но хочу потянуть за ниточку,
глядишь она, и выведет к чему-нибудь. Хотя скорей всего пустышка, —
Мориан подвинулся, позволяя, стоящему над ним увидеть тело и
обернувшись, кивнул Главе. — Ты долго добирался.
— Я спал.
— Ты пришел один.
— Нет. Со мной церковный хор. Вон видишь, уже начинают петь.
Теперь подвинулся уже Глава, позволяя Мориану увидеть, как люди
из Теневой Стражи берут под контроль зал, разоружая стражников
дворца. Никто не возражал, после пережитого для стражников было в
радость сдать оружие и сесть на пол, ожидая своей участи. Панле
командовал лично и, хотя и торчащая из-под форменной куртки ночная
рубашка, вызывала улыбку, но сурово сдвинутые брови не давали шанса
ей появиться. В зал медленно и осторожно просачивались Сестры. Люди
князя с нескрываемым облегчением передавали раненных в руки тех,
кто действительно мог им помочь.
За Сестрами в зал вошел сам Первосвященник Мелискан. Он осмотрел
место битвы так, словно хоть что-то понимал в драках, затем отдал
несколько коротких приказов пришедшим с ним священникам и подошел к
Панле. Они обменялись несколькими фразами и разошлись в
стороны.