На мгновенье Дориан ослеп. Сноп фиолетовых искр ударил в
потолок, наполнив комнату вонью прогоревшей серы. По центральному
ободу клетки, соблюдая только им известную очередность, вспыхивали
буквы и руны. Дориан как заворожённый следил за ними. Его рот
медленно открывался, а когда, завершив круг, вспыхнула последняя
руна и дверца клетки с громким щелчком открылась, из груди
инквизитора вырвался стон.
Откуда-то сверху свалился бледный Мориан, следом за ним,
запыхавшись и громко ругаясь, прибежал Глава. Панле замер на
лестнице, так, чтобы в случае чего, успеть убраться отсюда.
— Все в порядке, малыш? — Мориан ощупывал шею и руки
ученика.
— Все хорошо! — отмахнулся тот.
— Я вижу, тебе удалось ее открыть.
— Это не я, это он! — Дориан кивнул на зависший в углу, без
движения, призрак. — Господин Панле, я могу просить вас выставить
здесь охрану и проследить, чтобы никто ничего не трогал. Лучше
будет если все останется как есть. Кроме трупов. Их мы можем
увезти.
— Вот спасибо, — прыснул Панле. — И всего-то ничего. Мало того,
что мной командует мальчишка, так ещё и...
— Панле! — рявкнул Глава.
— Я сделаю,- кивнул Начальник Стражи Теней.
— Если ты тут закончил, Дориан, — Мориан наконец выпустил плечи
ученика из рук, — то мы с тобой прогуляемся до одного моего
знакомого. Глядишь, он и расскажет нам чего интересного об этом, —
Мориан встряхнул склянку. Демону это не понравилось.
Мориан был готов вынести дверь вместе с петлями и тем, на что
эти петли крепились. Он замерз и устал, да и третьи сутки на ногах
не добавляли благостного спокойствия его настроению. Повернувшись
спиной, он колотил в дверь ногой, обильно сдабривая каждый удар
отборной руганью.
Дориан не разделал его настроя, хотя он тоже замерз и еще больше
устал, его затылок болел, но выламывать дверь он не собирался. Хотя
бы по причине того, что не имел ни малейшего понятия, куда привел
его старый инквизитор.
Спустя десяток минут шума и нескольких обеспокоенных соседей,
предпочетших захлопнуть окна, едва поняв, кто именно стучит и
мешает им спать, дверь медленно поддалась. На пороге появился
старик в ночной рубашке и длинным белым колпаком, прикрывающем
широкую лысину, с едва тлеющей лампой в одной руке и ночным горшком
в другой.
— Ты? — удивился старик, увидев перед собой изрыгающего
проклятья Мориана. — Проходи, налью тебе чего-нибудь горячего, —
старик посторонился, никак не реагируя на поток брани, льющийся изо
рта инквизитора.