— Докатился до чего?- Мориан, пожав плечами, поставил стакан на
стол.
— Ты не замечаешь контрабанды, в упор не видишь проституток,
торгующих своим телом у тебя под носом. Более того ты водишь дружбу
и с теми и с другими. Я думал, ты лучший инквизитор, из ныне
живущих. И самый честный! А ты...
— Именно! — Мориан отсалютовал ему стаканом и подмигнул. —
Именно, я лучший и самый честный. И да, я многого не замечаю, еще
больше не желаю видеть. И да, как ты правильно подумал, но в силу
своего воспитания не озвучил, я иногда пользуюсь услугами местных
жительниц. Скажем, использую их по назначению.
— Но ведь нам же нельзя..., — тихо пробурчал Дориан.
— И где это написано? — Морина отпил. — Я никаких обетов не
давал. Помнится мне, после того как суд поиздевался над тобой
вдоволь, ты сам просил меня отвести тебя туда, где мы провели ту
ночь, когда на вас напали. Вот, ты здесь. И тебе доступно все, что
только есть в этом доме. Думаешь, я зря назвал твое имя? Нет,
поверь мне, теперь ты, как собственно и я, доверенное лицо Хали, —
инквизитор поморщился. — Хотя, это не совсем так, скорее, она
сделает для тебя все, что ты пожелаешь. Понимаешь, что я имею под
этим все?
— Смерть тебе в печенку, — выругался Дориан. — Какого черта? При
чем здесь мой отец?
— Он спас ее однажды, — просто ответил Мориан. — И теперь у нее
появился шанс рассчитаться с ним, взяв тебя под опеку. Возможно и
самым интересным образом, — инквизитор хихикнул. — Но, я вижу, тебя
больше беспокоят иные вопросы. Итак. Спрашивай!
— Почему ты не сдашь все это страже? Контрабандистов, шлюх,
воров, кого еще ты там покрываешь?
— О, нет, до покрывательства я не опускаюсь. Знать о том, что
творится в моем городе, я, по долгу службы, обязан, но покрывать
никого я не стану. Ты прав, я не вижу контрабанды, хотя точно знаю,
где и даже в каком углу подвалов гостиницы Стержака хранится то
вино, что он тайком привозит в город. Знаю, где настаивается его
самогон, — он прикрыл глаза и приподнял брови. — Кстати, весьма
приличный. Пойми, малыш, людям тяжело жить, и если отнять у них эту
малость, то самое что делает их живыми и приносит никем не учтенный
доход, это испортит людей окончательно. Стержак варит самогон, Хали
содержит этот дом, продавцы костей приторговывают черепами,
охотники на оборотней скупают серебро и продают добычу магам,
алхимики варят золото, чернокнижники вызывают демонов. Так было
много лет и так будет всегда. И моя задача знать о том, что
происходит. Я предвижу твой вопрос, я не беру с них денег и никогда
не брал. Хотя если бы стал, то мог бы построить себе дворец по
соседству с князем. Иногда мне нужно, чтобы они что-то сделали для
меня, и они с радостью это делают, а я продолжаю ничего не
замечать. В конце концов, как ты и сам знаешь, это все дело Стражи.
Наше с тобой дело мертвые, живыми пускай занимается Курт с его
сворой цепных псов. Допустим, только допустим, что я решу сдать
Хали страже. И что? Что произойдет? Опустим то, что я лишусь места,
где могу спокойно говорить, не опасаясь быть услышанным кем-то,
кроме того, кому предназначаются мои слова. Хали сядет в тюрьму, ее
девочки выйдут на улицы и скорей всего будут мертвы, не пройдет еще
и года, а место Хали займет кто-то другой. Да, мой юный друг, это
хаос. Любой город построен на этом хаосе, в каждом городе творится
то, что скрыто от глаз почтенной публики. Но в этом городе, по
крайней мере, для меня, этот хаос контролируемый. И его контролирую
я. А как они разбираются со своими проблемами, меня не волнует. Я
лишь не замечаю их. Вот и все.