Дождь продолжал идти, мелкий настолько, что казалось, вода
просто висит в воздухе. Дориан невольно оглянулся, ожидая увидеть
за собой просвет в сплошной пелене капель. Но естественно никакого
просвета он не увидел, место капель осевших на его одежде, тут же
занимали новые. Он усмехнулся, какое, в сущности, ребячество. Ему,
инквизитору, обличенному всеми возможными правами и обязанностями,
ему — Видящему, видевшему саму Смерть, должно быть стыдно за
подобные ожидания. И все-таки, есть вещи, которые может и должен
позволять себе даже инквизитор. Например, никто не запрещает без
плаща побегать голым под дождем. Хотя под таким дождем бегать
Дориан не хотел. Вот если бы небо тяжелое, черное, мрачное,
внезапно повисло бы средь дня над Альдеей и гром, закладывая уши,
перекатывался бы в небесах, и, страдающие от скуки, боги метали бы
друг в друга молнии. Если бы теплые струи грозы пролились на землю,
вот тогда, тогда бы он возможно и отважился на такой поступок. Но
небо было низким и серым, а дождь холодной, противной, висящей в
воздухе водяной взвесью.
Перед ступенями библиотеки он остановился. Плащ только по
заверениям кастеляна был, не промокаем, и первые полчаса он
действительно сдерживал воду, но теперь она тонкой ледяной струйкой
бежала по спине. Дориан прикинул высоту ступеней, сосчитал их,
наклонился ближе к ним, чтобы рассмотреть, но не увидел ничего, что
могло бы вызывать у Мориана такие проблемы с подъемом. Тогда он
закрыл глаза и позволил своему умению скользнуть по камням ступеней
и снова ничего. Пожав плечами, он шагнул на них.
Что-то теплое, нежно коснулось края его сознания. Дориан замер,
закрутил головой, пытаясь найти того, кто коснулся его, но улицы
пусты. Нет ни людей, ни собак, ни даже птиц. Дождь загнал всех по
домам. Списав почудившееся касание на усталость, он постучал.
— Даже и не жнаю как тебе и помощь, — развел руками древний как
мир библиотекарь после того, как позволил Дориану расположиться у
огня.
В маленькой комнатушке, притаившейся в левом крыле библиотеки,
было светло как днем. На заваленном книгами столе горели десяток
свечей, и пара ламп, в камине ярко и тепло плясал огонь. На
небольшой выступающей от стола полке лежала книга, куда
библиотекарь переписывал что-то из изъеденного крысами
фолианта.