— Видишь ли, — произнес библиотекарь, — я живу уже вот почти
шотню лет, — он крякнул, — но никогда не шлышал об орлиной дивижии.
К шпишкам-то я тебя отведу, но не думаю, што там ты што-то найдешь.
Ешли бы они когда-то были в Альдее, я бы об этом жнал.
— И все же, — Дориан покачал головой.
— И вше же ты инквижитор, а жначит должен делать то што должен.
Я понимаю. Как отогреешьшя пойдем, — библиотекарь проследил его
взгляд и кивнул. — От крыш житья нет. Твой наштавник обещал помошь,
но так нишего и не жделал. А у меня глажа уже не те, штобы вшю ношь
перепишывать то, што эти твари еще не шожрали. Вот и жгу швечи и
машло. Дорого, но жалко ешли вше это пропадет.
Дориан кивнул и поднялся, показывая, что готов идти.
Библиотекарь тяжело вздохнул и тоже встал.
От букв рябило в глазах, цифры в голове мелькали, сталкиваясь
между собой, вызывая путаницу в мыслях. До самой ночи Дориан
выискивал в списках боевых частей Альды и войсках поддержки, а так
же в боевых сводках хоть одно упоминание об орлиной дивизии, но не
нашел ничего.
Та скрупулезность, с какой былые жители Альдеи вели записи,
поражала. Там было все вплоть до того сколько овса было потрачено,
на перевозку раненных в битве до города и сколько бинтов ушло на
лечение, и сколько золота было заплачено за их размещение. Все в
точности, посчитано и записано, но не одного упоминания о нужной
ему дивизии. Даже мельком.
Дориан покидал библиотеку с тяжелым ощущением пустоты. Он так
надеялся, что при следующей встрече с наставником сможет утереть
ему нос, но видимо не в этот раз. Стоя на степенях библиотеки,
перебирая рукой в кармане монетку, он размышлял о том, как провести
сегодняшнюю ночь. Можно вернуться в башню и, помолившись вместе со
всеми, лечь спать, как всегда надеясь, что Смерть не придет за ним
во все. Но возвращаться в пахнущую сыростью и плесенью келью не
хотелось. Тогда он, было, подумал навестить заведение Хали, но
решил, что пока еще рано одному, без Мориана, туда соваться. Так и
не придумав ничего более интересного, он решил пройтись по улицам,
а уж потом вернуться домой. В конце концов, сон иногда самое лучшее
лекарство от хандры, а последняя все сильнее сдавливала его грудь в
своих объятьях. На полпути он, сам того не ожидая, свернул к
заведению Стержака.
— Чем могу помочь, инквизитор, — отложив кружку, закинув на
плечо полотенце, с улыбкой на губах, встретил его Стрежак. —
Выпить? Поесть? Переночевать? Чем могу услужить?