– Слушай, – говорит Пит, прерывая мои размышления. – А если он до сих пор здесь?
Смотрю на него, как на психа. Сколько, по его мнению, можно бродить в этих коридорах и не умереть от жажды и голода?
– Тогда тебе точно пригодится один из этих дурацких амулетов, – признаю я.
Пит оскорбляется до глубины души, щурит глаза и смотрит презрительно, но я чересчур толстокож для каких-то там презрительных взглядов. Мне все равно.
Отмечаю крестиком место, на котором лежали часы. Возможно, это важно. Возможно, кто-то специально оставлял за собой след, чтобы привести нас к чему-то. Интересно, к чему?
Впереди развилка. Досюда мы еще не доходили.
– Знаешь что, я не параноик! – не унимается Пит. – Тут явно кто-то есть! Вот сейчас увидим кто из нас двоих придурок!
Он достает из рюкзака гаечный ключ (его то он зачем прихватил) и начинает отстукивать по стене морзянку: «Постучите три раза». Железный коридор проглатывает металлический звон и уносит вдаль, мне делается не по себе. Хватаю Пита за ворот и оттаскиваю от стены:
– Не трогай это место!
Пит смотрит на меня испуганно и кивает. Он тоже что-то почувствовал.
Воздух вокруг нас электризуется. Волоски на руках, будто намагниченные, встают дыбом. Скверный знак. Крайне скверный.
Пит направляет луч света вперед, но тот тонет в темноте. Да, я знаю, как это звучит. Свет не может тонуть в темноте, луч света с легкостью разрежет любую тьму, но только не бункерную. Бункерная тьма словно всасывает свет. Заглатывает его в себя, как абсолютно черное тело, поглощающее все падающее на него электромагнитное излучение. Любого фонарика хватает на несколько метров, а дальше его свет рассеивается и пропадает в сокрушительной черноте. В черноте, в которую еще никто из нас не отважился шагнуть. Потому что она, кажется, может проглотить любого из нас с той же легкостью.
Мы решаем, что наша экспедиция на сегодня окончена и надо возвращаться, как вдруг подземный коридор выкашливает на нас три приглушенных удара.
Я не из пугливых, но даже у меня отвратительные, колкие мурашки расползаются по коже. Пит замирает в оцепенении.
До нас доносятся новые постукивания, на этот раз ближе.
– Волк, ты это слышишь? – Пит трясется и пятится назад.
Конечно слышу, я же не глухой! В коридоре кто-то есть. И этот кто-то подбрасывает нам вещи, бродит по нашему Бункеру, понимает азбуку Морзе и отвечает нам стуком. Или… это сами стены стучат нам в ответ?