И здесь вполне уместно вспомнить о горькой судьбе Николая II. Если по-прежнему довольствоваться «партийной» экспертизой причин 1905 или 1917 года (борьба классов, измена элит, японские, английские или немецкие деньги), то повторение трагедии сего монарха с кем-либо еще в будущем – вопрос времени. Она случится! Властитель, усилиями ученого мира в чем-то убежденный, начнет вести себя согласно своим убеждениям и непременно в решающий час сам себя загонит в ловушку. Ведь кто-то же уверил, внушил сыну Александра III, что незыблемость самодержавия – краеугольный камень русской государственности. Вот он и отстаивал, причем фанатично, вложенный в него с детства принцип. И доотстаивался…
«Кругом измена и трусость и обман» – самая известная цитата из дневника императора Николая II. Впрочем, на момент написания бывшего. Судя по ней, последний Романов смысла произошедшего так и не понял. Как ни странно, но и по прошествии столетия многие, в том числе и историки, то ли не хотят, то ли боятся признать очевидное: общество не может изменить или обмануть своего лидера. Оно может разочароваться в нем и отвернуться. А вот лидер…
Между тем, одни старательно пытаются несчастного государя оправдать, другие с суровой безапелляционностью осудить. Первые уверены, что монарха, причем именно этого монарха, народ не имел права свергать, как бы тот не провинился перед ним. Вторые, наоборот, роковой ошибкой, если не преступлением, считают сам акт отречения. Мол, Николаю II в ночь со 2 на 3 марта 1917 года надлежало Гучкова с Шульгиным арестовать, а восставший Петроград утопить в крови. Вопрос о том, кто и как мог бы исполнить сии распоряжения, повисает в воздухе…
Все сосредоточены на фигуре низложенного царя. Обстоятельства, подлинные причины разразившейся катастрофы, похоже, просто неинтересны. По обыкновению, объективная оценка приносится в жертву субъективным пристрастиям. Хотя подоплека крушения Романовых вполне ясна. Россия на рубеже XIX—XX веков практически созрела для преобразования в республику. Схожий процесс тогда переживала вся Европа. Кроме Франции, Великобритании, Бельгии, Нидерландов и Норвегии, которые переход к новой форме правления уже завершили, соответственно, в 1877, 1837, 1847, 1868 и 1884 годах. Причем Франция – единственная, пожелавшая избавиться от царствующей династии. Прочие августейшие фамилии сохранили в качестве традиционного атрибута, национального символа, представительного института. Однако власть главы четырех стран утратили окончательно, уступив полномочия народным избранникам – премьер-министрам, предводителям парламентского большинства.