Меморандум Громов слушал по радио, находясь рядом со своим командирским «Водником», смотря на ползущие по асфальту, гудящие турбинами «Барсы». Ничего особо экстремального в заявлении не было. Да, правительства Руси, Украины и Белоруссии потребовали допустить своих специалистов и криминалистов к расследованию теракта и потребовали выдачи преступников русскому правосудию. Но о переброске войск на запад не было ни слова.
Вот еще что. Бригада уходила на марш демонстративно, с оркестром, всем видом показывая, что у нее серьезные намерения.
Уже вечером, зайдя перекусить в придорожное кафе, время для этого он выкроил, Громов посмотрел новости канала CNN на украинском языке. Там открыто говорилось, что после теракта Русь совместно с Украиной и Белоруссией перебрасывает войска на запад. Цель этой переброски пока не ясна.
Корреспондент, глотая слова от волнения, верещал о том, что знаменитый «калининградский» одиннадцатый гвардейский корпус приведен в боевую готовность и выдвинулся к польской границе. В Польше паника, бегство людей на юг и запад.
– Обделались, гниды, – злорадно проскрипел украинский полковник из совместной оперативной группы управления Наливайченко, тыкая вилкой в салат.
– Это вам не детей взрывать и моряков резать…
– Вы думаете, это европейцы? – спросил Громов коллегу, отпивая отвратительный, сильно разведенный кофе из чашки.
– Ни, думаю це бусурмане яких вони на грудях пригріли. Але відповісти-повинна Европа.
– Понятно, что должны ответить, – согласился Громов. – Ничего, стоит корпусу появиться у восточных границ Европы, местные власти тут же найдут и выдадут убийц. Положив болт на толерантность и права человека. Это все хорошо, но когда в ответ на расстрел туристов беспредельными мигрантами к твоему уютному европейскому дому подъезжают «восьмидесятые» и добродушно гудят турбинами, права человека как-то сразу забываются. Их вытесняет инстинкт самосохранения.
Звонок застал Роберта Пирса[11] в тот момент, когда он, сбросив ботинки и надоевший костюм с галстуком и облачившись в легкое трико, поднимался к себе в домашний кабинет с намерением посмотреть наконец телевизор. Но до комнаты он так не дошел.
– Привет, Роб, – послышался в трубке голос министра обороны США и его бывшего начальника по «русскому отделу» в Лэнгли Билла Гиббса. – Есть один интересный разговор. Приезжай на наше обычное место. Ждем тебя через час.