Он умел исполнять приказы без варварства. Он офицер Третьего рейха, он читал «Майн кампф». Он понимал, что слово действует лучше силы и на отдельного человека, и на толпу. Однако новоиспеченные солдаты под его началом не знали ничего, кроме стрельбы по мишеням и военных игр.
– Избавим детей, герр. Пройдемте. – Он указал на дверь.
Герр Хохшильд вышел на свет.
– Йозеф? – спросил он. – Это ты?
Йозеф наклонил голову, пряча глаза под козырьком фуражки.
– Да ты, ты. Не прикидывайся, что не узнал.
Как не узнать. Герр Хохшильд преподавал литературу. Вел курс в Мюнхенском университете, где Йозеф семестр отучился. Еще до того, как еврейских профессоров поувольняли, еще до СС.
В те годы он приходил в этот дом ужинать, и его встречала веселая фрау Хохшильд с миндалевидными глазами; всегда ношу изумруды, говорила она, это красиво, когда волосы темные. Теперь никаких изумрудов. Все еврейские драгоценности изъяты в целях финансирования Нового Порядка. Но некоторые Йозеф видел и в ушах генеральских жен.
Девочки в ту пору были еще маленькие, и за ними смотрела строгая няня-австрийка, не одобрявшая сластей. Когда Йозеф приносил буйной девчачьей орде пакетики с разноцветными мармеладными мишками, няня выхватывала их и уносила. Теперь девчонки глазели на него из прихожей, совсем исхудавшие.
Дом в те давние времена тоже был другим, его озаряли электрические лампы, и цветы на обоях росли будто прямо из стен. Походило на мамин сад летом. Теперь обои драные, вокруг проводов опалены. В прихожей пахнет дымом и плесенью. Когда-то это был чудесный дом, и Йозеф вздрагивал теперь, слыша знакомый голос герра Хохшильда. Тот же голос, что в былые годы говорил о Гете и Брехте, читал Новалиса и Карла Мая за терпким вином у огня. Закрыть бы глаза и вернуться в те дни.
– Я не могу оставить семью, – сказал Хохшильд и шагнул к Йозефу.
– Ближе не подходить, – предупредил Петер. – Вы должны подчиниться, – сказал Йозеф.
– Пожалуйста, не надо, – взмолилась фрау Хохшильд.
– У нас приказ.
Два штурмовика окружили Хохшильда, уткнули стволы ему в бока.
– Он же твой друг, скотина! – закричала фрау Хохшильд. – Предатель! – И она бросилась к Йозефу, замахнулась.
Петер выстрелил. Пуля попала в грудь фрау Хохшильд и отбросила ее на руки детям. Йозеф поймал ее последний взгляд.
– Будь ты проклят! – заорал герр Хохшильд и рванулся к жене, но его повалили. Лица детей застыли в немом вопле. Солдаты выволокли их отца из дома.