Долгое ожидание, гудение печки и теплота в салоне разморили меня. Я не заметил, как закрыл сперва один глаз, потом второй, а потом и вовсе задремал.
Ненадолго, впрочем. Даже сна никакого посмотреть не успел – по крыше отчаянно заколотили, и пришлось проснуться. Приоткрыв форточку, высунул голову наружу, мечтая обложить подонка матерными словами по самое «не хочу». Потому что доподлинно знал, что это не клиент – диктор тоже не торопился просыпаться, чтобы объявить о прибытии нужного состава. Предположить же появление случайного клиента в начале четвертого ночи в сорокаградусный мороз в районе железнодорожного вокзала мог либо неисправимый оптимист, либо неизлечимо больной человек. Я себя к таковым не причислял. А потому логически вывел, что гражданин, колотивший по крыше машины и нарушающий мой сон, прибыли никакой принести не может, а вот разбудить уже разбудил.
Но по другую сторону калитки стоял всего лишь Валерка Четыре Глаза – самый скромный и тихий парень в нашем третьем таксопарке.
Я удивился. Потому что скромным и тихим парням по определению не положено шарахаться в такое время по такому морозу, да еще и в таком виде. Фигура коллеги была крайне растрепанна и боса на голову. Окуляры, источник его прозвища, сбились на сторону, и каким образом он их не потерял – для меня осталось загадкой.
– Четыре Глаза, чтоб я так никогда не жил! – сердито удивился я. – Ты почему здесь в такое время? И в таком веселом виде? Мне завидно.
– Ых-холодно, Мишок! – сообщил он.
Я понял намек. Я не такой тупой, каким отражаюсь в зеркале. Открыл запор на передней пассажирской двери, и Четыре Глаза, трусцой обежав машину, забрался в салон. И сразу принялся яростно натирать уши ладонями.
– Замерз? – посочувствовал я. – А потому что нехрен по такому минусу в одном неглиже носиться.
– В чем? – он мельком глянул на меня, не перестав теребить уши.
– В неглиже, – объяснил я. – Это состояние полной раздетости.
Четыре Глаза, вообще, был умный мужик и не мог не знать, что есть «неглиже», так что можно было не объяснять значение этого слова. Но, когда трешь уши с таким остервенением, сложно уловить, что тебе говорит собеседник. Он и не уловил. А я не удержался от подначки. Такой вот я нехороший человек. Даже в отношении своих друзей. Мало меня в детстве пороли. Хотя, казалось бы, куда больше? Все время жопа синяя была.