Долгое время она не шла с ним на контакт. Не отвечала на звонки, сообщения, жила своей привычной жизнью, в которой не было места Антону. И в один прекрасный день он отчаялся и прекратил попытки встретиться с Мишель.
Мишель приехала к Виджаю в клинику.
– Виджай, ты не знаешь, что случилось с Антоном?
– Ты что, милая, хочешь, чтобы он умер от горя? Он не ест, не пьет, стал похож на свою же собственную тень. Сходи к нему, пожалуйста.
– Зачем, с какой целью я приду к нему?
– Как с какой? Просто, как человек к человеку, разве тебе это трудно сделать? Скажешь, что пришла посмотреть его новый дом. Он будет безмерно счастлив.
– Как человек к человеку? – Девушка негодовала. – Ну что ж, я совсем не против посмотреть на его новый дом.
– Вот и решены проблемы. Завтра утром я заеду за тобой.
Рано утром под окнами многоэтажки Мишель стоял новенький автомобиль, в котором ожидал Мишель Виджай.
Она вышла из своего подъезда и направилась к машине. Доктор думал, до чего же она прекрасна. И ругал себя за то, что помогает своему сопернику. Через полчаса они подъехали к аккуратному двухэтажному домику, вокруг которого было огромное количество распустившихся цветов в клумбах, они вошли во двор, подошли к двери дома, которая была слегка открыта. Они прошли внутрь дома, везде горел свет, еще оставленный с вечера, во всем доме царила звенящая тишина.
Девушка поднялась на второй этаж, Виджай остался внизу. Она осторожно шла вперед, в одной из комнат она увидела, что за столом сидел Антон. Одна рука подпирала его голову, другая свисала вниз. В комнате висел запах табака, на полу красовалось большое количество пустых бутылок.
– Пришли посмотреть, жив я или нет? – не поднимая головы, спросил Антон.
– Господи, да что же ты делаешь с собой? Тебе нельзя пить и курить, это смертельно опасно для тебя – сказала Мишель.
– И кто же мне может это запретить? – Он соскочил со стула, выпрямившись во весь рост.
– А может, смертельно опасно для меня – это быть без тебя? Вы приехали посмотреть, не умер ли я? Вам интересен только эксперимент, поставленный надо мною, и не больше того! Вам нет никакого дела, что я чувствую! К лабораторным крысам жалости у вас нет никакой.
– Прошу, успокойся, – говорила Мишель.
– Умоляешь? Мне не нужно это. Просто скажи, что любишь меня. Молчишь? Тогда лучше уходи.