– Я вообще-то о себе… Ну, вот и зима пришла.
– Ты о чём?
– Зима настала, говорю, в наших отношениях.
– Перестал любить из-за того, что я потолстела? Какая глупость! Значит, ты любил не меня, а мою телесную оболочку.
Тут в комнату постучал и с соизволения вошёл сын.
– Папа, мама, я хочу жениться на Шейле Клинджел, – с порога заявил он.
Гарриет выпроводила служанок и спросила Патрика:
– Как давно ты её знаешь?
– Только что видел впервые.
– Это не любовь. Это тебе верно фоморы вскружили голову. Как, не зная человека, желать заполучить его в спутники жизни? – отчитывала мать сына.
– Причём тут фоморы – ирландские нижние демоны, что заведуют плодородием и магией?
– А, по-моему, именно фоморы здесь постарались: на лицо – тяга к телесным утехам и магия красоты, – не сдавалась мать, – Забудь и успокойся. Она ниже нашей семьи рангом.
– А как же ваша квакерская уравниловка?
– Успокойся, – настойчиво повторила Гарриет.
– Эта девушка послана мне Богом, так зачем мне успокаиваться?
– Мой сын заговорил о Боге! Эта девушка благотворно на него влияет! Свадьбе быть, – обрадовался глава семьи.
– Я назначил смотрины на субботу, – взахлёб от радости сообщал Патрик.
– Прекрасно! – хлопнул сына по плечу Уильям Пэнн.
Гарриет сникла. А через минуту упала в обморок.
Патрик побежал за доктором.
Муж отнёс её на кровать.
Эскулап появился, когда Уильям Пэнн привёл жену в чувство, давая нюхать специальную соль.
– Что такая болезненная? – весело осведомился врач.
– Вырождаемся, как вид… – шутила в ответ Гарриет, глянув на сына добавила, – И как класс.
Целитель достал из саквояжа куклу и попросил:
– Покажите, что у Вас болит.
Дотрагиваться до женщины, особенно знатной, не мог ни один врач, это каралось долгими годами тюремного заключения. Да и ни одна женщина не снесла бы такого позора, как ощутить на своём теле прикосновение чужого мужчины.
– Даже не знаю… Внезапно нападает страх и становится плохо. Хотя… бывает ощущение, что сжимается правая часть мозга.
– Вот как, – усмехнулся муж.– Злоупотребляешь клизмами, а отражается на мозге.
Врач осуждающе взглянул на главу колонии.
Мэри Маркхэм вошла в класс для индейцев. Множество тёмных глаз туземцев с интересом уставились на неё. Девушка пробурчала приветствие, борясь с конфузом, прошла к доске, глядя в пол. Стала писать буквы алфавита.