Внезапно в больнице раздался громкий гул, напоминающий ультразвук, который услышали все, включая врачей, но этот звук при этом был слишком естественным и полным неписанного неистовства, накопленного уже тысячи лет отсутствия катастроф и сильных катаклизмов. Нечто недовольное, словно дракон стало бить этим звуков всей врачей в больнице в их головной мозг, так как всех природных убийств в страхе смерти они убивали на препараты, продавая заключенных пожизненно подешевле на биоматериалы американским фармацевтам. Один врач в больнице упал от паралича мёртвым, другие просто ещё шатались, так как этот звук для них был невыносим, раздаваясь сквозь миллионы атомарных комбинаций атмосферы Земли. Даже сама Земля смеялась над ними кровавым смехом их плоти. Убийцы всех наказывали до смерти и живыми осторожно, чтобы не сбить местные законы физики, а то вообще бы все умерли. Однако, психически больные просто спокойно, слыша этот звук легли спать, получив природный сигнал летаргического сна. Ада смотрела на их крик с зажатыми ушами и не двигалась с места. «Видно, Диночка мертва» – женщина села на пол и заплакала. Её было наплевать, что вокруг неё эти бывшие люди умирают по-настоящему неистовыми смертями за собственные действия, как просто живые организмы. Так умирали ранее психиатры просто за раскрытие болезни, если они по-настоящему стремились это раскрыть, а теперь реальность и то, что жаждало их смерти праздновали высвобождение своего недовольства в их отношении. И это была скорее попытка спасти их, так как этот звук, что они слышали сейчас, они всё это время сдерживали, как неизбежность их смерти, подобно дамоклову мечу. Каждый из кричащих врачей, стремившихся покинуть помещение в ужасе агонии своего мозга мечтал только о Боге… Только о праведности… Им не было нужно ничего, кроме доживания с социальными плюшками во имя Рая на Небе за правду Бога. Они не были в курсе, что это было недостижимым в их условиях работы нервной системы и просто текущего состояния науки Земных людей.
Через час весь персонал, оставшийся живым, выбежал на улицу. Звук не исчез: стены задерживали движение ветра, и он стал лишь громче. Они впервые лицезрели проявление собственной воли: кто-то из них уже не держал себя в руках и просто побежал оттуда прочь, кто-то смотрел на происходящее, успокоившись и делая попытку оценить реальные обстоятельства, кто-то упал на колени в крахе и просто плакал от неистовства понимания этого обмана, а кто-то с глазами мертвеца проявил с этой точки к этому звуку безразличие крайнего отчаяния и отправился дальше следить за больными. В основном это были санитары: они давно об этом прямо или косвенно знали, так как больше всех наблюдали состояния больных.