– Вот и я про это же… Главное – застолбить колышек. Гетц в этом деле мастер. У него есть секретная информация от наших МИДовских архивных кротов. Вилли, в узких кругах уже давно ходят разговоры, что есть какие-то соглашения на счет Калининградской области. Гриф секретности будет снят только через 50 лет… Да-да, в 1995 году, осенью…
У Вилли заблестели глаза. Он чуть не взлетел с кушетки, если бы не сжимал руку своей любимой тетушки, но строгая фрау фон Шеффер невозмутимо продолжала:
– Осталось два года. Как бы там ни было, постарайся не повторить своих ошибок американских и австралийских бизнес-похождений. Тогда за три года ты растранжирил состояние моей покойной сестры Эммы, а австралийских бройлеров и американской мраморной говядины от чистопородных Ангусов так никто в Баден-Вюртемберге и не отведал.
– Тётушка Эмма меня очень любила, и только она верила в мой успех. Дала денег на трехмесячные сельскохозяйственные курсы, а потом и на проекты в Австралии и Америке. Просто не повезло. Кризис перепроизводства в Штатах. Ну а в Австралии эти долбаные.., простите. Эти вездесущие экологи из партии Зеленых! Эти долбанутые, простите, вездесущие Гринписовцы с их лозунгами «За чистую Австралию» и «Бройлеров без уколов и анаболиков»… Бред!
– Вечно у тебя кто-то виноват!.. Так вот, помни обо всем, что я тебе сказала. Обустрой фамильную усадьбу твоего отца и деда в Буйлине..
– Сейчас это Дуб-ра-ва, тётушка…
– Не перебивай меня! Займись усадьбой. Обустрой в заброшенной школе гостевой дом, заведи хозяйство и жди. Главное – репутация. Не поддавайся на авантюры немецких инвесторов, которые сейчас повалят на наши родные земли… И не связывайся с Гетцем, он погубит не только твою репутацию, но… – фрау фон Шеффер не договорила. Посоветовала прочитать мемуары Штальца-старшего, чтобы быть готовым к любым неожиданностям в России. Еще раз посмотрела в голубые глаза внучатого племянника Вилли и, покачивая головой, вышла из кабинета к другим членам Землячества.
Штальц-младший так и остался стоять. Стоял обалдевший, не то от будущей поездки в Россию, не то от рассказов тётушки Шеффер и наказов других членов Землячества Гумбиннен. Вилли хорошо помнил послевоенные сборища Землячества, на которые его всегда водил отец. Иногда после таких ферзамлунгов на обратном пути к дому они, вдруг, сворачивали на железнодорожный вокзал. Отец подолгу стоял как будто потерянный посреди зала ожидания у центральной тумбы с расписанием поездов. Маленький Вилли видел это лицо отца Ханса только здесь. Очень задумчивое, будто он с грустью вглядывался не в строгие буквы расписания поездов, а в самого себя. Временами шаффнер (Schaffner-контролер кондуктор, проводник) что-то менял, передвигал цифры в громоздком расписании, вставлял новые дощечки. Но одна дощечка снизу постоянно оставалась неизменной: «Штутгарт-Данциг-Кёнигсберг временно отменен».