Через неделю притащилась Мочалка. Разыскала она Стайера в одном из баров, уселась за его столик и заказала самый дорогой бургер с запахом… С запахами! Чего ей туда только не насыпали. По старой дружбе Стайер хотел было заплатить, но она жестом его остановила.
– Разбогатела? – засмеялся Стайер.
– Ты не поверишь! – воскликнула она.
– Ну, колись, где болталась? Сдала?
– Есс!
– Прикольно! Больно было?
– Ни черта не помню, – заявила она.
– Как это?
– Дали нюхуть какой-то дряни, я и заснула. Проснулась – сказали, типа сделано, эмбрион удалили, могу жить!
– Вот и я могу жить, – пробормотал Стайер.
– Чего? – не поняла Мочалка.
– Это я так, о своем.
– Знаешь, сколько коинов мне отсыпали?
– Я что девица, откуда мне знать?
От суммы, которую она назвала, он обомлел. За такие деньги ему нужно было догнать с десяток Чужаков. На это ушел бы год – игра случается редко, а эта…
– Можно несколько лет ничего не делать, прикинь! Я богата! Открою салончик. Или кафешку.
И Мочалка отхлебнула большой глоток из стакана, куда ей налили самого крепкого, что нашлось в баре.
– Отрываешься?! – засмеялся Стайер, наблюдая за ней. Он знал, какой после выпивки она очень скоро станет. Хотя, ему это нравилось. И Мочалке тоже.
Была она грубой и дикой. Делала все так, как любила. Впрочем, раньше его это забавляло. Почему раньше? – вдруг подумал он, с любопытством уставившись на обнаженную подругу. – Наверное, так ведут себя кошки, которые во множестве бегают по улицам. Те, которых еще не сожрали собаки. Те, которые орут долгими весенними ночами… Кошки. Интересно, кого они едят? Крыс. А крысы? Этого он не знал. Помнил лишь, что все эти твари не ели человеческую еду из тошниловок, в ужасе от нее шарахаясь. Мочалка ела. Хотя напоминала кошку. Впрочем, какая разница. Обратил внимание на то, что она не сняла шлем. Он зачем-то стащил его со своей головы, затем сделал то же самое с ее шлемом.
– Что ты делаешь, дурачок? – удивилась она. Кроме шлема на ней ничего не было, но когда он его снял, девушка, словно, застеснялась.
– Смотрю в твои глаза.
Мочалка замерла.
– Нафига тебе мои глаза?
– Просто.
И он снова на нее уставился. В глазах Мочалки читалось неудовлетворенное желание.
– Не останавливайся! – воскликнула она. – Ну же! И надень мне очечки, я люблю больше в них.
– Почему?
– Не знаю. Так привычнее. Не останавливайся! – снова прикрикнула она.