Потому что приехал этот мерзкий жирный Бизон и… Впрочем, об этом, я, кажется, уже говорила…
Сказать по правде, не таким уж мерзким он был. Иначе – зачем бы мама пошла с ним? Конечно, животастый, с двойным подбородком, зато высоченного роста, плечистый, с властной осанкой. Подобрать такому костюм, думаю, было очень непросто, но он их все-таки где-то находил или шил на заказ. Думаю, при его деньгах – невыполнимых задач вообще не было. Мы являли собой семью среднего достатка, его же семья наш достаток считала смешным недостатком. И это было объяснимо. Поскольку Бизон обожал деньги. Он ими оклеивал весь видимый и невидимый мир. Свой, разумеется. Кстати, единственные слова, с которыми он обратился ко мне, означали предложение сладкого местечка в его фирме. Я отказалась, а он, похоже, выпал в осадок, хотя внешне этого не показал. Разве что мелькнуло секундное непонимание на лице и погасло. Люди, отказывающиеся от заработка, наверняка, казались ему инопланетянами. Зачем жить, если нельзя вкусно есть, щеголять в барском прикиде, гонять в роскошных лимузинах и отрываться на дорогих курортах? Вот мама, должно быть, его понимала, а я нет. Да что там! – у Бизона даже глаза были похожи на рублёвые монетки – такого же металлического оттенка. Но, ёлки зеленые! – какой мёд они источали, когда Бизон поворачивался к моей матери. Вот на что она клюнула, а вовсе не на деньги. Правда, нам от этого было не легче.
Тратить остаток жизни «в захолустье и нищете» мама решительно не желала, и нас половинили всё равно как арбуз. Это нам, это вам…
Пока мама уговаривала папу не волноваться и не ругаться, Бизон не вмешивался. Кстати, и не Бизоном его звали, а Маратом Аркадьевичем Владимирским. Это я из визитки вычитала. То есть, вычитала и тут же забыла, потому что весь наш посёлок именовал этого человека Бизоном. За тяжёлый нрав, за мощный загривок, за примесь американизма во всем, что он носил, что пил и ел, во что одевался и на чём ездил. Вот и сейчас двое его помощников, таких же мордастых и рослых, волокли и устраивали мамины чемоданы в хозяйском «Хаммере». Если кто не знает, то «Хаммер» – это такое огромное корыто на колесах-жерновах. А ещё эта таратайка напоминает культуриста-качка, уважающего пошире расставить руки и ноги. То есть, «Хаммер» настолько широк, что там, где втискивается две «Оки» и запросто развернётся «Нива», он непременно застрянет – все равно как лиса меж двух берёзок. Правда, скорости и мощностей этой прожорливой машине не занимать, и выглядит она как танк. Неудивительно, что люди с байскими комплексами западают именно на этот агрегат, и ни на чём ином разъезжать по нашим пыльным дорогам Бизон просто не мог. Либо на танке, либо на «Хаммере». Кстати, и фар на его скуластой машине насчитывалось не меньше десятка, и сигнал напоминал рёв слона. Такие джипы я видела по телеку в боевых сводках из Ирака с Афганистаном. Для полной схожести не хватало разве что пулемёта на крыше. Но и без пулемёта мордастый Марат Аркадьевич был способен на агрессию. Он и сейчас подлейшим образом разлучал меня с мамой и братиком. Впрочем, Глебушка, дурачок такой, был уже куплен с потрохами. Моего братца попросту усадили за руль «Хаммера» и дали поиграть с переключением скоростей. Он и взялся играть, абсолютно отрешившись от действительности. Ухал, гудел и фыркал – верно, воображал себя гонщиком серебряной мечты, кривоносым таксистом из фильмов Люка Бессона, водителем космокрейсера и ещё бог знает кем.