Сиверов сел у самых дверей и, сделав вид, что задремал, но вот спохватился, на нужной остановке выскочил из автобуса, когда уже закрывались двери. Убедившись в том, что никто его личностью не интересуется, он направился в Банный переулок, где в одной из ничем не примечательных, переживших недавний капремонт «хрущевок» на третьем этаже находилась только им с Потапчуком известная, снятая на чужое имя квартира.
В подъезде недавно установили кодовый замок, и Глебу, который помнил квартиру на вид – третий этаж, налево, – пришлось просчитать ее номер.
– Ну, наконец! – чуть раздраженно бросил Потапчук и добавил: – Входи, открываю!
За железной дверью с кодовым замком свет не горел, и Глебу пришлось подниматься по лестнице чуть ли не наощупь. Правда, на третьем этаже было посветлее – Потапчук предусмотрительно приоткрыл дверь.
– Ты, я смотрю, не с пустыми руками, – кивнул Потапчук, взглянув на пакет, из которого выглядывало горлышко коньячной бутылки.
– Это, Федор Филиппович, исключительно ради конспирации, – улыбнулся Глеб, захлопнув за собой дверь.
– Ладно, конспиратор, проходи, – пригласил Потапчук, – раздевайся, я уже чайник включил. Ты замерз, наверное…
– В такую погоду, как говорят, хороший хозяин собаку во двор не выпустит, – покачал головой Глеб, отдавая Потапчуку пакет.
– Ну, я не хозяин, а ты не собака, – пожал плечами Потапчук, направляясь на кухню.
Глеб аккуратно стряхнул с куртки дождевую влагу, повесил ее на вешалку и принялся стаскивать с ног кроссовки.
Когда он появился на кухне, на столе уже стояли бутылка коньяка, рюмки и тарелочка с аккуратно нарезанным лимоном.
– Я сейчас кофе заварю, но тебе, может, чего перекусить, хотя бы бутерброды сделать… – предложил Потапчук.
– Я же из дому! – улыбнулся Глеб.
– Как приятно мне слышать это из твоих уст! – ухмыльнулся Потапчук, насыпая кофе и сахар в чашечки и доливая туда кипяток.
– Федор Филиппович, вы же меня в такую погоду не кофе пить выдернули, – покачал головой Глеб, усаживаясь за стол, – давайте сразу к делу. А то я две ночи спал урывками и день нынче совсем уж дурацкий выдался, помотаться по городу пришлось. Так устал, что засыпаю буквально на ходу.
Потапчук настороженно поинтересовался:
– А чего ты по городу мотался?
– Да так, бытовуха! – махнул рукой Глеб, открывая бутылку и разливая в рюмки коньяк.