– Кого я должен оповещать? – Пономарев расстегнул куртку. – Старую ведьму с Зиновьевым? Да они даже не заметят ничего. В их реальности ничего не поменяется. Кстати, мы так толком и не представились. Меня зовут Алексей Юрьевич, а вас?
Голос промолчал. Пономарев подождал минуту-другую, избавился от жаркой куртки, повесил ее на крючок и поискал по карманам сигареты.
– Эй, вы тут?
Голос молчал. Пономарев натряс по карманам мелочи и решил сходить за пивом. В конце концов, этим утром он заслужил немного успокоительного.
– Слышь, ты! – обратился он к темному пространству прихожей. – Как понадоблюсь – знаешь, где искать мой мозг! А там уже рассмотрим варианты сотрудничества!
Взяв ключи, Пономарев открыл входную дверь и рухнул со скалы в ленивые протуберанцы кипящей лавы на далеких черных камнях.
2019г.
Второй час Павла Антоновича мучил нервный тик большого пальца правой руки, что страшно раздражало. Из-за взбесившегося пальца он не мог толком собраться с мыслями и посредством мозгового штурма изобрести, наконец, какую-нибудь выдающуюся развлекательную программу для Ларисы. Ларисы Григорьевны… Да ладно там, уже просто Ларисы, зря, что ли, полтора месяца изображал из себя влюбленного идиота? Конфеты, букеты, всякая ерундистика… Хотел даже пригласить покататься на теплоходе по Москве‑реке, но в последний момент передумал, опасаясь, что она может согласиться. Кабинетную тишину нарушал назойливый шелест воды в пластмассовом фонтанчике с пароувлажнителем – эти дурацкие фонтанчики волей гендиректора понатыкали во все кабинеты и офисы в целях оздоровления микроклимата.
Палец все дергался и дергался, и ничего путёвого на ум не приходило, кроме каких-то стандартных вариантов, но тут стандартом не обойтись. Госпожа Лагутина – дама всевозможными развлечениями утомленная, ее требовалось удивить, закрепить, так сказать, достигнутый результат. Павел Антонович вспомнил, как три дня назад старательно поил ее весь вечер в ресторане сначала шампанским, потом коньяком, как потом вез в заранее заказанный гостиничный люкс, как мучительно изображал юношескую страсть, опасаясь выпить лишнюю рюмку во избежание осечки… А она все молола и молола какую-то игривую чушь, зачем-то войдя в роль стареющей проститутки. Вспомнил, поморщился и взялся за большой палец, будто хотел его оторвать. Без стука распахнулась дверь, и в кабинет ввалился генеральный. Судя по развеселому виду и красноватому цвету лица, свой рабочий день он уже закончил.