– Может, наоборот лучше взять мой чемодан? Он хотя бы на колесах. – Она кивнула на единственное уцелевшее колесико.
– И далеко мы по песку на колесах уедем? Еще не мешает переодеться и переобуться, – указал он на туфли-шпильки Лагутиной.
Пока она копалась в чемодане, Павел переоделся в бриджи, майку и кроссовки, поглубже надвинул бейсболку, в нагрудный карман сунул черные очки. Оставив в сумке только спортивный костюм, смену белья и бритвенные принадлежности, всё остальное выложил на сидение кресла. Лариса переоделась в легкий кремовый костюм – брюки и блузка, шпильки сменила на матерчатые туфли без каблуков, волосы убрала под соломенную шляпку. И занялась сортировкой багажа. Но самого необходимого у нее оказалось слишком много.
– Ларусь,– мягко, но решительно Павел отобрал у нее громадную, туго набитую косметичку, – эта штука слишком тяжелая, а нам еще еду тащить.
Переворошив содержимое косметички, Лариса ограничилась кремом для лица, лосьоном, зубной щеткой и тюбиком пасты. Затем она все-таки попыталась доложить в сумку шампунь, гель для душа, гель для умывания и крем для тела, но Павел выкинул все, кроме геля для душа, сказав, что им можно помыть не только тело, но лицо, и волосы, и руки. Из вещей принудил ограничиться спортивным костюмом на случай похолодания и парой сменного белья. Скрипя зубами, Лариса подчинилась. Бережно завернув глобус в спортивные штаны, Павел положил его в сумку, застегнул молнию, бросил прощальный взгляд на нелепо стоящие посреди пустыни кресла и пошел, куда глаза глядели.
Крупный песок громко скрипел, ноги основательно вязли, но тем не менее идти почему-то было не трудно. Ни облаков, ни солнца на гладком, будто пластмассовом небе не появлялось – ориентироваться во времени и пространстве предстояло как-то иначе. Павел Антонович пока затруднялся придумать как именно.
Через час сделали привал. Сидели друг напротив друга, черпали песок пригоршнями и смотрели, как он сыпется тонкой голубой струйкой из кулака.
– Почему он голубой? – грустно спросила Лариса.
– Черт его знает, – честно ответил Павел. – Довольно приятный цвет.
– Странная пустыня. – Она достала пачку, пересчитала сигареты и закурила. – Ни дюн, ни барханов – ровная поверхность, гладенький песочек. Как искусственное, да?
– Ага. – Павел тоже закурил, глядя на небо. – И непонятно, откуда этот свет берётся.