– Ага, – сказал сам себе Павел Антонович, провожая взглядом удаляющуюся женскую фигуру, – тут еще и высоко, оказывается… Понятно.
Сначала он бросил сумку, проследил, куда и как она упала, затем прыгнул сам, удачно приземляясь на пригорок. Обернувшись, мужчина увидал зависшую над землей вогнутую сферу, на желтовато-оранжевой поверхности которой отчетливо виднелись дома, дороги и машины… Подхватив сумку, Павел подобрал Ларисину шляпу и заторопился вниз, к женщине, с проклятиями очищавшей свою одежду от травы и грязи.
Дальше пошагали по тропинке, не разговаривая друг с другом. Лариса шла впереди и презирала Павла всей спиной и даже затылком. Но Павел Антонович не улавливал, в упор не замечал презрительных флюидов. Он спотыкался о всякие подлые кочки, шуршал сумкой по траве, думал о родине и сильно хотел пива… Так, чтобы литра полтора, холодненького… Залпом пить, захлебываясь пеной… А когда уже в горле забулькает, с улыбкой дух перевести и сигаретку сунуть благостно в губы…
– Паша! – Окрик Лагутиной выдернул из пивной нирваны, и Павел получил по лбу короткой хлесткой веткой дерева, чем-то походившего на чересчур густую пихту. – Смотри, куда прёшься! Без глаз останешься!
Он откашлялся, часто-часто моргая, в пересохшем горле отчаянно першило. Спина Ларисы быстро скрылась за растительностью, и Павлу Антоновичу пришлось ускорить шаг.