К Эзре не первый раз цеплялись, он лишь ухмылялся. Для худого парня, который с двенадцати лет общался в основном с боевыми магами, жизненно важно уметь становиться своим любыми способами. Вот ведьмак с легкостью и выдумал ритуал создания женщины. Слепить, выпить, прошептать пару похабных частушек, поплясать, и никого не волнует, что ритуал не сработал. Бабы-то как настоящие. В общем, и без мордобоя повеселились.
– Харт вернулась, – громко оповестил сержант, заходя в кухню. – Сейчас пойдет проверять. Фарун, ты бы поднапрягся.
– Я в напряжении второй день, за это можешь не переживать.
Сержант усмехнулся, схватил с полки кусок хлеба и вальяжно уселся на табуретку у стола.
– Наша Харт такая, умеет напрягать. Но поторопись, она не любит, когда долго возятся. И голодная, наверное, будет. Только про это не переживай, я сам.
Сержант подмигнул Эзре и поправил одежду, будто прихорашиваясь.
Солдаты лишний раз не говорили о своем лейтенанте. За эти два дня на кухне Эзре так и не удалось ничего о ней узнать. И он до сих пор не понимал, как относиться к этой женщине, как себя вести, да и что предпринять.
Ему казалось, что ведьмаки на особом положении в любом гарнизоне. Но Харт так уверенно его отправила дежурить по кухне, что он растерялся, даже почувствовал за собой вину из-за снежных баб. Хотя совесть никогда не была его сильной стороной.
– Слушай, все хотел спросить, а откуда у нее шрамы?
– А кто знает. Но вроде как не боевое, а так, по дурости что-то. Сама вроде, говорят, загубила. Кинулась к дерущимся мужикам. – Сержант дожевал корку хлеба и чуть прищурился. – А что, приглянулась?
– Была бы она чуть милее и блондинкой, может быть. Но такие воинственные женщины со шпагами точно не по мне. Я же хрупкий, а она чуть махнет рукой и зарубит… в порыве страсти, – с усмешкой проговорил Эзра, и Милкот, похохотав, расслабился.
– Если бы не шрамы, она была бы хороша. Зато со шрамами нам, простым парням, дорога. – Милкот подмигнул ведьмаку.
По его мнению, проблема лейтенанта была не в шрамах, а в характере. Один ее спокойный взгляд пробирал до косточек, а уж когда звучал ее ровный голос, голова сама кивала, принимая любое наказание… даже дежурство по кухне.
Сейчас ведьмак недоумевал, как докатился до такого: чистит картошку, моет котел, спит в казарме. Если бы узнал отец, окончательно плюнул бы на сына. «Бесполезный ведьмак», – звучал голос в голове.