Утром Мэри, стоя посреди комнаты в одной рубашке, разглядывала себя в зеркало. Тусклая бронзовая поверхность лишь смутно отражала её облик, и молодая женщина пошла другим путём.
– Даша!
– Слушаю, госпожа.
– Посмотри и скажи, только честно: я красивая?
– Красивая. Только тебе бы пополнеть не мешало.
– Это бог с ним. А как бы мне причесаться и одеться, чтобы выглядеть похуже?
– Господь с тобой! Зачем?
Мэри рассказала служанке о разговоре с Соломонией. Даша охнула и присела на край кровати.
– Не ходи к Хитрово! Он всех девок портит! Я потому и сбежала, что он меня снасильничать хотел.
– Я помню твой рассказ. А каков он из себя, – с улыбкой спросила Мэри. – Молодой, старый, красивый, уродливый?
– Противный!
Мэри засмеялась.
– Что поделаешь! Я люблю свою свекровь и рада буду ей помочь, но проституткой становиться не хочу. Придётся идти к господину Матвееву.
– А вдруг он тоже на тебя польстится?
– Может, – согласилась Мэри. – Поэтому и хочу одеться поплоше, чтобы в соблазн не вводить.
– Да куда уж плоше-то? Ходишь в одном черном платье и чепце, не красишься, украшения надеваешь редко.
– Совсем их сниму. Можно ещё сажей намазаться, но тогда меня примут за скоморошью бабу и вообще на порог не пустят.
– Служанка Пауля говорит, что у них дома совсем нет денег. Он вроде опять проигрался.
– Гретхен мне как-то говорила, что он крупно играет и чаще всего проигрывает. Но где? Знать бы, можно было бы властям донести, пусть его высекут[6]. Нехорошо, конечно, доносить на родственников, – Мэри перекрестилась.
– А хорошо скандал на поминках устраивать?
Хозяйка одела чулки, служанка причесала и уложила ей длинные светло-рыжие волосы. Неожиданно сказала:
– Если уж грешить с барином, то разве с таким красивым и ласковым, как брат твой, Пётр Григорьевич. Да только такой не будет девок обольщать.
Мэри удивилась. Даша никогда раньше не высказывала при ней симпатии к тому или иному мужчине.
– А у тебя хороший вкус. И умом не обижена. Если повезёт тебе и выйдешь за дворянина – будешь дамой получше, чем многие столбовые дворянки.
– Я – и за дворянина? Хорошо бы, конечно, да больно чудесно.
– А ты не веришь в чудеса?
– В церкви-то когда говорят, то верю, а жизни – нет.
– Всякое бывает, – весьма некстати Мэри потянуло на философию. – Особенно в смысле брака. В чем плохо быть женщиной, так это в том, что больше зависишь от случайности. Мужчина в армии служит или коммерцией занимается, так там не столько от случая, сколько от труда, ума, деловитости успех зависит. А женщина – как лист на ветру: повезёт – вознесёт на высокую гору, не повезёт – уронит в канаву. Полюбит тебя хороший человек – будешь счастлива, а мимо пройдёт – придётся идти за кого попало.