– Где Женька? – спросила Светлана, пытаясь совладать с непослушным, заплетающимся еще языком.
Мужик лишь пожал плечами в ответ.
– А ты кто? – спросила она удивленно.
– Опять забыла? – ухмыльнулся он, – Я – Сева, муж твой…
– Мой…муж? – произнесла она медленно, – Мой муж умер…
– Как видишь, нет пока, – снова ухмыльнулся он и придвинул к ней ближе рюмку, – Пей, давай! За знакомство!
Момент, когда недоумение сменяется злостью, трудноуловим и практически непредсказуем. Ты просто вспыхиваешь, как спичка, тронувшая черкаш и, взрываясь нелитературной бранью, бросаясь с кулаками на раздражитель. Вот, и Светлана не сразу поняла, когда ее удивление превратилось в ярость.
– Какой ты мне, нахрен, муж? – она схватила со стола рюмку и бросила ее в мужика, – Убирайся отсюда, пока я ментов не вызвала!
– Ты ошалела что ли, зая? – встрепенулся мужик, уворачиваясь от запущенного в него снаряда, – Водку? На пол?!
Глаза его сначала округлились от удивления, но так же быстро, как и до этого у Светланы, настроение сменилось, и лицо исказила гримаса злости. Он вскочил со стула, схватил женщину за волосы и начал бить. А когда она оказалась на полу, в ход пошли его ноги.
Она кричала, просила его прекратить, но чем громче были издаваемые ей звуки, тем сильнее становились удары. И все бы, возможно, кончилась куда хуже, если бы у Севы было побольше сил. Но он свою мужественность потерял где-то на дне стакана. Мышцы его давно ослабли, голова частенько кружилась, и все больше хотелось принять горизонтальное положение, нежели заниматься физическими нагрузками.
Он быстро устал, присел ненадолго на стул, отдышался. Хлопнул рюмашку и, вроде бы, даже слегка подобрел.
– Вставай! – сказал он почти спокойно, – Выпей!
Света встала с пола, вытирая с лица слезы, но рядом с мужчиной не села и протянутую рюмку из его рук не взяла.
– Мне надо умыться, – сказала она тихо.
– Валяй, – ответил мужик, не оборачиваясь.
Сделав несколько шагов по направлению к ванной, она прибавила шаг, проскочила мимо в прихожую и, распахнув входную дверь, выскочила наружу.
– Помогите! – закричала она, едва оказавшись на площадке, – Вызовите полицию!
Крича и прося о помощи, она спускалась вниз по лестнице, преодолевая пролет за пролетом, звонила и стучала во все двери, но никто не открывал ей. То ли оттого, что Светлана пользовалась дурной славой, то ли от того, что сердца соседей уже давно стали черствыми и нечувствительными к чужому горю, они, словно раки отшельники, прятались глубже в свои ракушки и поплотнее закрывали за собой двери.