Спецназ начал стрелять, но я уже видел, что мёртвых лавина – как в фильме про зомби-апокалипсис. Труп Краа лежал на брусчатке площади и я только сейчас вспомнил, что он сказал “На всякий случай я объединил их эмоции со своими – просто на всякий случай, чтоб погасить агрессию. Сейчас они в покое, как и я”.
Дверь захлопнулась, отделив меня от мясорубки. Миляха резко заговорил из динамиков:
– Нам надо… – голос его потерял всякую надменность и дрожал. – Надо срочно…
Что нам надо, я не узнал – эмоции подскочили до критического предела, сердце заколотилось, в ушах зазвенело, голова налилась свинцом, ноги подкосились, я рухнул прямо на пол и потерял сознание.
…
Дурацкое это ощущение – приходить в себя. Голова тяжелая, в ногах вата, во рту – кот насрал. Я лежал на белой мягкой кровати. Не успел я подумать, что нужно подняться, как по матрацу пробежала мягкая волна – развернула, подтолкнула к краю кровати и нежно спихнула – ногами в мягкие тапочки…
Я сел. Осмотрел абсолютно белую каюту, ущипнул себя за бок, убедился, что не сплю. Катастрофа…
Краа убили. Мудрого спокойного тихого пришельца, который искренне хотел мира для всех миров – убили из-за двух раздолбаев…
В голове забурлил едкий коктейль из чувства вины, злости на студента Миляху и ненависти на человечество – у нас с ним последние двадцать пять лет и так не ладилось, а теперь еще и это…
Бежать. Ехать в Питер, Нижний, Казань или Краснодар, залечь на дно! Меня никто не видел и не свяжет мою никчемную личностью и падение НЛО на Москву.
Найти Миляху, уговорить пустить меня с тарелки. Бежать. Сам заварил эту историю, пусть сам и разбирается, антикастрат чертов!
Как мне ни противно снова видеть мозги и член в банке, но поговорить придется, поэтому я встал, поискал свои брюк, но в комнате стояла только кровать и пустая тумбочка. Осторожно сунулся в коридор, подтянул синие труселя, далеко не первой свежести – последний раз я их менял еще дома. Повернул из спальни в сторону “рубки”, по памяти.
Насколько я помнил, проем в рубку находился метрах в пяти, но сейчас я топал по коридору уже минут десять, иногда немного поворачивая направо и налево, от всегда видел только на десять метров вперед – и ни поворота, ни какого-либо намека на дверь.
– Миляха! Миляха-а-а! – мой крик гулким эхом улетел вперед, и тут же вернулся мне в спину. Коридор вокруг заскрипел и справа от меня возник дверной проем. За ним – та самая огромная пустая комната, по стенам которой бегали разноцветные огни.