«Пресвятая дева Маша,
Заварил, ты, парень, кашу!
Ой, не видеть мне ни зги,
Ой, теперь под батоги
Мы ж теперь с тобою, дурень,
Государевы враги!»
Тут, прослышав про бардак,
К ним ворвался Тайный Дьяк.
С виду сам – милейший дядя,
Но законченный маньяк.
«Ну, Конюший, ну и тать,
Буду щас тебя пытать,
Ты, у нас сейчас измеришь
Вдоль Прохрустову кровать!
Ой, примеришь ты, дружок,
И испанский сапожок!
Признавайся, кто порушил
Царский транспорт гужевой
Я ж тебя, конюшью душу,
В кандалы! А-ну, конвой!»
«Не губи меня, начальник,
Он вредитель, он охальник!»
А Болван стоит как был
Лбом до самых до стропил,
Что ему не говори,
Все пускает пузыри.
И смеется просто так:
«Гы-гы-гы, а я – дурак!»
Тайный дьяк, наморщив нос,
Задал сам себе вопрос:
«Ты постой-ка, посмотри-ка,
Парень, видно, с заковыкой
С виду думать не мастак,
Но уж точно не дурак.
Ну а ты, конюшья морда,
Пшол, на пыточный верстак!»
Закручинился конюший,
Что вспотели даже уши,
Но на дыбе чуть поплакал
И, кряхтя, взобрался на кол.
А Балвану в тот же час
Стать конюшим был указ.