– Нет.
Повинуясь злой воле, цепи начали стягиваться, как диковинная заморская змея – питон. Принц любил выступления факиров и не раз видел, как громадный полоз удавливал коз, свиней и даже молодых бычков. И прекрасно понимал, что с ним сделают звенья в два пальца толщиной. И хоть ведьме невыгодно избавляться от заложника, она может устроить ему такие пытки, что королевские палачи расплачутся, и все же парню не хотелось так просто сдаваться, ведь перед ним стоял не только главный враг королевства, но и баба.
– Проси! – голос твари зазвенел булатной сталью. – На коленях!
– Я… встану на колени… – прохрипел Амис, борясь с наступающей тьмой, – только когда буду потчевать тебя в гузно.
Вопреки ожиданиям, оковы не задушили наглеца насмерть, а чародейка не накинулась на него в гневе. Вместо этого она медленно, со вкусом улыбнулась, смакуя нарастающий страх. Ведь одно дело – бравадничать со слугами и братьями, которые вряд ли дадут сдачи, и совсем другое – дерзить, пусть и с перепуга, самому воплощению зла.
– Вот значит как. Гляжу, в детстве тебя совсем не пороли, коль распускаешь свой поганый язык в присутствии дамы. Что ж, лучше поздно, чем никогда.
– Ты что задумала! Да я… да тебя…
Амиса развернули и буквально распяли на стене, впечатав щекой в камни, после чего ведьма произнесла:
– Намните-ка ему бока. Только ребра не сломайте.
Стражники встали по краям и принялись так охаживать по спине, что у юнца искры из глаз брызнули. Его в самом деле никогда не били, да и драться всерьез не приходилось, не считая мелких потасовок в детстве. Сейчас же дубасили, как в кабацкой свалке, без скидок на возраст и положение. Не прошло и десяти секунд, как принц заорал не своим голосом.
– Хватит!
Бугаи покорно опустили руки, а ведьма игриво спросила:
– Ну так что – прощение или продолжение?
– Прости, – Амис слизнул кровь с губ и закашлялся, чувствуя, как внутри все немеет, а боль растекается по каждой клеточке.
– А волшебное слово?
– Пожалуйста…
– А теперь – все вместе.
– Прости, пожалуйста… – юнец едва дышал и сонно вертел головой, балансируя на грани сознания.
– Что ж, – ведьма вкушала боль и унижение, точно редчайший деликатес. – Даже не знаю, как быть. Под пытками и свинья сознается, так что буду смотреть на твое поведение. Лучше себя ведешь – лучше живешь. А сегодня посидишь здесь.