– Ничего не надо, сестрица, – отвечал Пётр Фролович, всё само уладилось и можно в обратный путь, да ямщик лишь через несколько дней заедет за нами. Вернусь же через два месяца, как Ване учиться начинать. А ты, сестрица, не передумала насчёт племянника? Ведь большую обузу берёшь на себя и на несколько лет: если в тягость, то скажи, я не обижусь и пристрою Ваню у нас в Мстиславле в пансион, как Фрося советует.
– Слышала я про твои отношения с Фросей и не виню за мужскую слабость твою к этой женщине, но думаю, что у тётки Ване будет лучше, чем в людях при пансионе. Мы с Ваней поладили уже и дальше будем жить ладком, правда, Ванечка? – спросила Мария и Ваня ответил: «Истинно так, Мария Андреевна», – словно отец был посторонним в этой комнате.
Тётка Мария уловила розыгрыш мальчика и весело рассмеялась. – Я же говорила тебе, братец, что сынок у тебя смышлёный и без злости внутренней, так что мы будем здесь жить поживать: я буду добра наживать, а Ваня будет ума и знаний набираться, и навещать вас, Пётр Фролович, на каникулы.
Может и я со своей красотою нагряну с Ваней в гости. Ты уж братец тогда расстарайся и подыщи женишка мне в пару: какого-нибудь горбуна скособоченного, – продолжала веселиться Мария, отложив учётные книги, где все записи оказались в ажуре, что и вызвало хорошее настроение хозяйки магазина.
– Ладно, дело до завтра потерпит, а теперь пойдёмте все домой и я приготовлю вам знатный обед: уху из осетринной головизны, жаркое из барашка с картошечкой, разносолов всяких и сладостей к чаю, по случаю устройства Вани в училище и конца моему одинокому житью в большом доме.
Следующие дни до отъезда Пётр Фролович гулял с сыном по городу, показывая Ване все приметные места. Они слазили на колокольню, с разрешения церковного сторожа, дав ему пятак, и с колокольни храма Георгия Победоносца оглядели весь городок, как на ладони, с ближними деревеньками, виднеющимися на горизонте.
Речка Бася, петляя у городка, протекала вдоль городка, отделяя гладью воды Заречье, виднеющееся бурыми крышами домов в самой низине, видимо по весне частенько заливаемое в половодье.
Тётка Мария принесла с лавки рыболовных крючков, Пётр Фролович смастерил удочки и раза три они сходили на реку половить рыбку. Рыбалка не удалась, но отец с сыном были всегда рядом и объединены общими заботами, и Пётр Фролович сожалел, что дома уделял сыну мало времени, занимаясь лишь его учёбой и не знал толком ни увлечений Вани, ни его характера, прорывавшегося временами бурными эмоциями: если дело не давалось в руки или вовсе не нравилось мальчику.