Пока судорожно перебирала варианты ответов на каверзные вопросы, дверь кабинета открылась, в проеме показался парень в черном костюме, красивый и ослепительный, аж зажмуриться захотелось. Мама дорогая… Даже простой клерк выглядит, как Аполлон. Держите меня…
Он скользнул по нам равнодушным взглядом и произнес:
– Проходите и занимайте места согласно выданным номерам.
Девушки засуетились. Я усмехнулась про себя – как же, все еле сдерживаются, чтобы не ломануться в дверь, только страх показаться недостойной удерживает.
На моем номерке из лакированного дерева выбито число двенадцать. Я вздохнула – мда, в первые ряды точно не попасть. Что ж, придется как-то привлекать внимание. Все-таки пятнадцать человек, а пройдут всего три.
Кабинет оказался широким, очень минималистичным. Три ряда хромированных стульев, стены пустые, а вместо дальней – вообще панорамное окно, где лучи послеобеденного солнца бликуют на затемненном стекле.
По спине пробежал нервный холодок – а они умеют деморализовать: сидеть спиной к окну на двадцатом этаже не сильно приятно.
Ничего, Дара, держи себя в руках.
Мы расселись. Я естественно оказалась на задворках, причем передо мной какая-то дылда с огромной прической. Ну вообще супер.
Пока я тыкалась из стороны в сторону, пытаясь сесть так, чтобы что-то видеть, красавчик, пустивший нас, прошел к другой двери и отворил.
Если до этого девушки шептались, шушукались, то сейчас повисло молчание – в кабинет вошел мужчина лет тридцати.
Я сразу его узнала. Внутри все невольно собралось, спина выпрямилась. Еще бы, его все знают.
Неро Дэй. Его ястребиный и идеальный профиль на всех штампах товаров «Варлок-групп». Не знаю почему, но именно он является лицом бренда, а не хозяин компании.
Высокий, поджарый, с хищными чертами лица и глазами цвета хрома. Я прям сразу к ним прилипла взглядом (охохошечки… аж в груди ёкнуло), потом сама не заметила, как стала рассматривать точеные скулы, черные, как деготь, волосы в хвостике на затылке. Ослепительно белый пиджак на плечах сидит туго, а талия узкая, как у бодибилдера.
Соберись Дара, не на том концентрироваться надо.
Но взгляд предательски ползает по его шикарной фигуре, и неважно, что разница у нас… Сколько? Лет десять? Хотя в мои двадцать заглядываться на тридцатилетних совсем не зазорно.