Все правильно. Мы собирались утопиться, отравиться, повеситься и под занавес выброситься из окна второго этажа аккурат в клумбу с настурциями.
– А сколько раз он обещал тебе подать на развод?
– Тоже четыре, – процедила сквозь зубы Антонина.
– Ну и где этот развод?
Молчание.
– И потом, ты же в курсе, что счастья на чужом несчастье не построить. Ну, разведешь ты его, в конце концов. И что? Неужели ты сможешь спокойно жить с ним, зная, что где-то на другом конце города есть безутешная женщина, по ночам рыдающая в подушку, и ее несчастные дети, которые никак не могут уразуметь, куда делся их дорогой папочка?
– Когда ты так говоришь, я прямо-таки нимб вижу вокруг твоей головы, – огрызнулась Антонина. – Отчего же тогда ты, такая правильная, живешь исключительно с женатыми мужиками?
Ну, сколько раз можно объяснять!
– Во-первых, Тонечка, – начала я очень ласково, – я не живу с женатыми мужиками. Я вообще ни с кем не живу, как ты знаешь. Потому что мой дом – это исключительно мой дом. А во-вторых, и это ты тоже прекрасно знаешь, я ни разу в жизни не пыталась разрушить чью-либо семью. Я встречаюсь – заметь, встречаюсь, а не живу! – лишь с теми, кому нужно всего лишь то же, что и мне: дружеское общение. И никаких обязательств.
Насмешливое фырканье в ответ.
– Да-да, именно общение. И не надо фыркать. Да, признаюсь, я сплю с ними. Иногда. Но по большому счету мне всего лишь нужен интересный собеседник и спутник для культурных мероприятий. Потому что в отличие от тебя, моя дорогая подруга, я живу насыщенной культурной жизнью.
И это была чистая правда. Я люблю искусство глубокой преданной любовью и ни за что не пропущу ни одну мало-мальски значащую премьеру или выставку.
– А как же несчастные женщины, рыдающие в подушку? – ехидно поинтересовалась Антонина.
– В моем случае нет и не может быть никаких несчастных рыдающих женщин, – отрезала я с уверенностью, которой на самом деле вовсе не ощущала.
Если честно, я старалась об этом не думать, искренне надеясь, что жены моих мужчин ни о чем таком не догадывались.
С другой стороны, если эти глупые курицы были настолько бестолковы, что позволяли своим мужьям заводить шуры-муры на стороне, то это уже были не мои проблемы.
Антонина помолчала, задумчиво покусывая мою любимую шариковую ручку.
Она всегда грызла шариковые ручки, когда размышляла, а размышляла Антонина много. А если она их не съедала, то теряла. Так что у нас был постоянный перерасход по статье «Канцтовары».